И снова считает до тридцати.
Глава 3. Посвящение
— Господи, Кирилл, — пыхтит Сеня, когда слышит надрывающийся будильник на тумбочке, до которой не может дотянуться, потому что тяжёлая рука с ногой придавливают к кровати. — Ты тонну весишь.
— Нет, — отзывается хрипло, слезая с неё.
— Да. Ты вообще давно на весы вставал? Мне кажется, что да.
Она шуршит по постели, окончательно поднимаясь и подходя к окну, за которым уже рассвело. Совсем скоро в это время будет темно, и она не сможет любоваться утренней суетой во дворе, которую образовывают люди, торопящиеся по своим делам.
Сеня умывается и начинает собираться, пока Кирилл продолжает сопеть на животе, обняв рукой подушку. Аккуратно включает настольную лампу, начиная краситься и приводить себя в порядок. Переодевается прямо в комнате, натягивая классические штаны и водолазку, мельком поглядывая на мирно спящего друга.
Подходит к нему и не слишком нежно теребит за плечо, вынуждая повернуться и открыть глаза. Она скользит взглядом по его открывшейся груди, потому что одеяло сползает слегка вниз, и видит начавшуюся татуировку. Улыбается, потому что вспоминает свою первую реакцию на маленький рисунок на груди. Затем ещё один появился на рёбрах. Только немного позже.
— Вставай, уже десять, — нежно произносит. — Завтракать будешь?
— Давай твои блинчики.
Кирилл умывается, хлопая ладонями по лицу. Одевается и выходит на кухню, где вскидывает брови оттого, что Сеня одета также, как он. Чёрная водолазка, поверх которой болтается кулон с буквой «Е», и чёрные штаны.
— Ты стараешься быть моей маленькой копией? — усмехаясь, садится за стол, на котором стоят горячее кофе и подогретые блины.
— Нет, — фыркает. — Настроение одеться в чёрное. Ладно, давай поторапливайся, а то опоздаем.
Сеня кусает блинчик и запивает кофе с молоком, пока Кирилл наблюдает за ней, потому что девочка закатывает глаза и начинает нахваливать свою стряпню.
Цепляется за этот кулон, вспоминая, что подарил ей его на шестнадцатилетие. Выбирал долго, потому что не знал точно, понравится ли подвеска. Однако, Сеня ни разу не снимала её с того дня. Исключением становились баня, чтобы серебро не обжигало кожу, или бассейн, потому что боялась потерять.
Кирилл выходит раньше, чтобы прогреть машину. Сеня продолжает собираться и выходит ровно в тридцать пять минут.
— Ты злишься, что я иду с Ромой на посвят? — начинает, когда выезжают со двора.
Он не злится. Просто немного недоволен.
— Нет. Будь осторожна и всё.
— Со мной всё будет хорошо, — улыбается. — Он правда хороший. Очень мило со мной болтал в понедельник.
— А сегодня пятница, Есения, и он ни разу не подошёл к тебе в университете, не считая того раза, когда попросил телефон после пары. Так может стоит прислушаться к моим словам касательно осторожности?
— Все бывают заняты. Даже ты, — она показательно надувает губы и тянется за телефоном. — Вот, написал мне доброе утро.
Тычет Кириллу в лицо экраном, доказывая, что Рома не забыл о ней.
— Блять, я за рулём, — ругается на неё, грозно взглянув. — И что, что написал? Сень, я тоже могу написать Вике доброе утро.
— Ты пишешь ей только тогда, когда тебе надо заняться сексом, — окидывает друга многозначительным взглядом. — И так было даже на юбилее твоего отца!
— И что? Я же пишу ей.
— Ты используешь её.
— Она никогда не была против того, что имеет сейчас. Нас обоих устраивает положение вещей, так что перестань говорить, что я кого-то использую. Ни одна из моих барышень не была против развлечений, — усмехается.
Он максимально фильтрует речь, потому знает, что ей не нравится говорить на подобные темы. Пусть и она интересовалась каково это, когда ты занимаешься сексом, но старательно избегала пошлого лексикона.
— Фу. Секс должен быть хотя бы по симпатии, — заявляет с нотками нравоучительности. — Или вообще по любви.
— Секс может приносит удовольствие и без чувств.
— Это мерзко, Кирилл!
— Ну, кому как, — жмёт плечами, сворачивая по дороге к университету. — Просто будь аккуратна, котёнок, — паркуется и поворачивается к ней. — Может, он не такой уж и хороший?
— Может, он идеальный, — упрямо задирает нос. — Он мне нравится.
— Я и не против.
— Ещё бы ты был против! — буквально визжит, заслуживая от друга тяжёлый взгляд. — Я буду осторожной.