Подняться в городище можно по узкой тропе лишь с одной стороны. На вершине Уайна-Пикчу, похожей на голову пумы, находятся храмы Солнца и Луны. Восхождение к ним под обжигающим потоком полуденных лучей далось с трудом. Восстановив дыхание я насладился незабываемым видом не только на само городище, но и на простирающуюся во все стороны зеленокудрую, горную страну, расчленённую глубокими ущельями.
Сверху городище напоминает тень летящего кондора. Когда-то здесь было шумно, многолюдно, кипели страсти, а сейчас царит могильная тишина, нарушаемая лишь шагами очарованных туристов.
Как известно, у инков сакральные образы играли важную роль и отражали их мировоззренческие понятия. Так, Кондор символизировал верхний мир, Пума – средний, а Анаконда – нижний, подземный. Многие амулеты в Перу до сих пор выполняются именно с такой символикой.
Спустившись с вершины Уайна-Пикчу, прилёг на траву. Было приятно сознавать, что лежишь на земле, по которой ходили Жрецы и Верховные Инки, а теперь ты, странник из далёкой Башкирии, созерцаешь их храмы, жилища, порхающих между ними крохотных колибри; вдыхаешь благоухание трав, цветов слушаешь щебет птиц... Умиротворяющий, льющийся с небес покой навевал иллюзию, что это не птицы щебечут, а перекликаются души людей, живших здесь в далёком прошлом. В голове закрутились мысли о скоротечности времени, зыбкости всего сущего и ещё о чём-то неуловимом.
В этот момент меня кто-то осторожно ткнул в плечо. Поворачиваю голову и вижу влажные губы, волосатую морду ламы. Служащие национального парка по утрам выпускают этих милых созданий из специального загона, чтобы усилить у посетителей иллюзию перемещения во времена многовековой давности. Я порылся в карманах и угостил голубоглазую красавицу двумя галетами.
Из живности ещё видел семейку шиншилл. Эти маленькие, похожие на серые шарики, с большими округлыми ушками, зверьки рекордсмены по густоте меха – 25 000 волосков на один квадратный сантиметр! Когда я попытался приблизиться к одному из них с фотоаппаратом, зверёк встал на задние лапки и «зарычал». А увидев, что угроза не действует, поспешил ретироваться в кусты. Остальные дружно последовали за ним.
Как я уже отмечал, Мачу-Пикчу великолепно сохранилось. За прошедшие столетия сгнили лишь деревянные стропила и соломенные крыши. Само поселение условно можно поделить на сектора: храмы, «дворцы» сановников и жрецов; площадь; дома простолюдинов на узких улочках и погост. Часть храмов и жилых помещений вырублены прямо в скалах, оплетённых бромелиями – растениями, которые могут расти на голых камнях, поскольку берут питательные вещества из воздуха, а не из почвы.
По углам городища торчат сторожевые вышки. С них можно было обозревать местность на десятки километров и заранее знать о приближении врага. Ведущая к Мачу-Пикчу единственная тропинка столь узкая, что позволяла даже небольшой горстке воинов отразить натиск целой армии.
Из-за ограниченности места городище спланировано весьма экономно. Я бы сказал даже тесно: постройки буквально жмутся друг к другу. Кварталы и отдельные здания соединены между собой главным образом лестницами, которые и выполняют роль улиц. В большинстве они короткие – в шесть-десять ступеней, но есть и гигантские, состоящие из ста пятидесяти ступенек. Дома скромные: одна комната с выходом на узкую улочку.
На площади, выложенной плоскими камнями, на пирамидальном основании лежит громадный монолит Интиуатана, что в переводе означает место, куда прикреплено Солнце. Его четыре угла указывают направление четырёх сторон света. Монолит имеет довольно мудрёную ступенчатую форму с прямоугольным столбом посреди, выполняющим роль солнечных часов. А на самой широкой ступени совершались жертвоприношения.
Интересно, что после Мачу-Пикчу мне стали сниться стройные по сюжету и очень конкретные в деталях сны (правда, недолго – с месяц). В них я явственно проживал ещё одну полную невероятных событий жизнь.
ПУНО И ТИТИКАКА
От Куско до священного озера Титикака, на берегу которого расположен город Пуно, 390 километров. Дорога, петляя по межгорным долинам северной части плато Альтиплано, привела к громадной глиняной стене, высотой не менее двадцати метров – это всё, что осталось от центральной части храма инкской эпохи. Рядом частично отреставрированное селение.