На гору предстояло подниматься в сопровождении сухопарого, жилистого индейца Рональдо. В его чёрных, с вороным отливом волосах кое-где проблёскивает седина. Ветер и солнце так продубили его мужественное лицо, что сразу понимаешь – человек в горах не случайный.
К месту, откуда начинается восхождение, добирались на его джипе. Дорога петляла между голых хребтов, по склонам которых как обычно разгуливали викуньи.
Рональдо засыпал нас интересными историями о местах, в которых бывал, столь обильно, что Эмиль едва успевал переводить.
Думаю, все видели на фотографиях или по телевизору циклопические статуи острова Пасхи. Так вот, по мнению Рональдо, тому, кого судьба занесёт на перуанский участок Западных Кордильер, эти исполины покажутся жалкими пигмеями. Высеченные из камня неизвестно кем и неизвестно когда тамошние гигантские барельефы поражают воображение своими размерами. Здесь и собаки, и кондоры, и обезьяны. (Почти как на плато Наска!)
Удивительно то, что среди них имеются изображения животных, вообще не встречающихся на южноамериканском континенте: слонов и верблюдов. Но ещё более удивительными оказались найденные там барельефы людей: по форме и пропорциям они схожи с истуканами острова Пасхи. Такие же неестественно острые подбородки, глубокие глазные впадины с нависающими надбровными дугами при отсутствии в них хотя бы подобия самого глаза.
Ещё Рональдо рассказал легенду о том, что именно на вулкане Ласкар несколько раз в году в момент заката над вершиной возникает призрачный мираж города Кималь, в котором обитают души людей, погибших в горах.
Вдоль дороги и по склонам видим выбеленные солнцем кости. Хотя и не человеческие, но это всё равно напрягает. По словам Рональдо, первые восходители видели на вершине вулкана обтянутые кожей высохшие тела. Благодаря сухости воздуха и высокой солнечной радиации они хорошо сохранились. Если древние египтяне использовали бальзамирование и саркофаги, то индейцам помогали поспорить с вечностью высокогорье и солнце.
А вот и сам Ласкар. Дальше дороги нет. Смотрим на альтиметр – традиционные 4 000 метров (это средняя высота Альтиплано). Выйдя из машины, оглядываемся. Во впадине ни ветерка. До подножья вулкана пара километров. Справа округлое озеро, в котором, как в зеркале, чётко, в мельчайших деталях отражается цель нашего визита – конус с многокилометровым, уходящим за горизонт хвостом дыма. Вокруг множество вулканов пониже. Их абсолютно голые склоны тоже изрубцованы шрамами лавовых потоков кирпичного цвета. По берегу озера щеголяют в пышном сером оперении страусы нанду.
Поднимаемся, не торопясь, плавным, размеренным шагом. После отметки 5 100 метров мелкий щебень и оранжевые, похожие на керамзит, шарики, покрывающие склон, становятся «жирными», словно их полили маслом. При этом сыпучий, подвижный слой такой толщины, что ноги вязнут в нём, а потревоженная масса, приходя в движение, норовит стащить вниз. Пересекаем такие места по косой часто-часто перебирая ногами.
Появились вулканические бомбы. Чем ближе к жерлу, тем их больше и тем они крупнее. Открывающихся взору хребтов становится тоже всё больше. Наконец, видим зубчатый гребень первого кратера. Он весь жёлтый от кристалликов серы, оттуда валит желтоватый дым. Порой к нему примешиваются коричневатые клубы пепла. В воздухе сильный запах тухлых яиц.
Ещё несколько десятков шагов, и под нами разверзается воронка глубиной метров четыреста. На её дне сквозь переменчивую пелену дыма просвечивают красноватые разводья. Придёт время, и накопленная внутри мощь рванет так, что жизнь в округе надолго замрёт. Пикантность ситуации заключается в том, что Ласкар извергается с интервалом в четыре года. Нынче как раз подошло время для очередного выброса лавы, но в какой день это произойдёт, одному Богу известно. Может, даже завтра.
Перевожу взгляд на Рональдо. Он сияет и показывает большой палец, мол: «Молодцы!»
Спрашиваю его:
– Который раз здесь?
– Девятнадцатый!
Окидываю взглядом панораму. Вокруг Ласкара дыбятся зубчатые цепи коричнево-красных конусов высотой в пять тысяч метров. В чистом разреженном воздухе контуры хребтов проступают чётко, рельефно. В полукилометре от нас возвышается яйцеобразный купол – высшая точка Ласкара. Кажется, что до него рукой подать, но я не обольщаюсь. Знаю, сколь обманчиво расстояние в горах. В этом я очередной раз убедился, когда направился к нему. (Эмиль с Рональдо остались у кратера снимать на видео выбросы пепла.)
Мои ноги с каждым шагом тяжелели, словно наливались свинцом, солёный пот разъедал глаза. Ближе к вершине уже останавливался, чтобы восстановить дыхание, через каждые десять-пятнадцать шагов. Слава богу, хоть сердце молодцом. На вершине меня ожидала заслуженная награда – ещё более грандиозная, невероятного размаха и красоты панорама!