Зайдя в сие мрачное заведение, мы как-то сразу притихли и долго молча бродили по бесконечным коридорам, заглядывая в камеры. Теперь только мощные, неприступные стены, ржавые решётки, вылитые из бронзы надзиратели, восковые муляжи арестантов, сидящие на нарах в полосатых робах, и их эпистолярные «творения» на стенах напоминали о временах, когда здесь отбывали срок отъявленные головорезы.
Я впервые оказался в тюрьме и всё время, пока ребята обедали в соседней таверне, просидел в «одиночке» – хотелось хоть немного побыть в шкуре заключённого. Ощущения, честно признаюсь, малоприятные. Холодно, сумрачно, в крохотное окошко под самым потолком даже неба не видно.
Знакомство с природой Огненной Земли начали с восхождения на одну из вершин ближнего хребта. Для этого пришлось несколько километров прошагать под мелким дождём по шпалам допотопной узкоколейки (ширина колеи всего 60 сантиметров), а затем взбираться по травянистому склону и камням на водораздельный гребень. По нему проходила хорошо набитая тропа, выведшая нас на господствующий пик. Вдоволь насладившись открывшимися далями: океан на юге и замысловатый набор отрогов и скалистых пиков на севере, долго спускаемся сквозь буреломный лес к реке.
Сопровождавший нас проводник рассказал, что в этих местах под землёй растут грибы того же семейства, что и европейские трюфели. Местные называют их индейским хлебом. Они похожи на тёмно-коричневые сморщенные яблоки. Мы же видели только ярко-оранжевые гроздья древесных грибов, живописно свисавших с толстых обомшелых веток.
Выйдя на берег полноводной реки, сели в поджидавшие нас каяки и сплавились, щекоча нервы на порогах, до бухты Лопатина (и тут русский след!). Посреди бухты хорошо различима граница между пресной речной и солёной морской водой.
У пролива Бигль наш маршрут завершился: плыть дальше было опасно – вода в проливе с напором перетекает из Атлантического океана в Тихий и течением легко может унести в открытый океан. Кстати, пролив Бигль – это единственный, не подверженный штормам проход, связывающий два океана, но из-за обилия мелей и крутых извивов он мало пригоден для судоходства. Следующий за ним широченный и глубокий пролив Дрейка являет собой самое негостеприимное место на Земле. Поскольку между Огненной Землёй и Антарктидой для ветров нет никаких преград, вдоль этого пролива постоянно гуляют свирепые шторма, отправившие на дно не одну сотню кораблей. Не случайно моряки, обогнувшие мыс Горн, получают право носить золотую серьгу в мочке левого уха.
Утром следующего дня отправились в двухдневный пеший поход по центральной части архипелага. Наша цель – озеро Эсмеральдо у подножья ледника Охо де Альбино. Горы на Огненной Земле уже на высоте 200–250 метров лишены какой-либо растительности и даже летом покрыты снегом. Межгорные впадины густо усеяны озёрами. По ложбинам и распадкам текут многочисленные ручьи. Деревья здесь такие корявые и уродливые, а ветви так перекручены, что лес больше похож на декорацию к фильму ужасов. Это впечатление усиливают буреломы из поваленных ураганными ветрами стволов. Несмотря на высокую влажность, они так и лежат десятилетиями, а может, и веками, не перегнивая. Дело в том, что из-за круглогодично низкой температуры древесина на Огненной Земле разлагается крайне медленно.
Обширное, покрытое красноватым торфяником плато, за которым начиналось озеро Эсмеральдо, сильно заболоченно из-за бобров, понастроивших дугообразные (до километра длиной) плотины везде, где только возможно. На залитых водой участках теперь торчат рукастые скелеты деревьев. Грустная картина!
Завезённым в 1955 году из Канады пятидесяти бобрам здесь так понравилось, что их численность за эти годы выросла в десять тысяч раз (!!!) и достигла полумиллиона особей. Вред от этих необычайно трудолюбивых грызунов достиг таких размеров, что теперь стоит вопрос о сокращении популяции. Из иной живности в изобилии зайцы и лисы – их завезли из Патагонии. Из доморощенных – только гуанаки.
До появления европейцев архипелаг населяли три индейских племени: морские кочевники яганы, алакалуфы и сухопутные – самые многочисленные в прошлом огнеземельцы – селькнамы. Последние жили только во внутренних районах. Прибрежные индейцы отличались малым ростом, слабо развитыми ногами: постоянно плавая вдоль островов архипелага, они почти не покидали свои каноэ. Занимались промыслом рыбы, тюленей, морских львов, собирали моллюсков и съедобные водоросли. В относительно тёплое время года ходили практически нагими, тела ярко раскрашивали, носили длинные волосы.