По этим признакам можно было догадаться о дыхании могучего Инда. Главная река Пакистана, артерия её жизни, приближалась. Но сначала была знаменитая древняя Татта, служившая пристанищем самому Александру Македонскому, обитель многих королей и принцесс, чьи останки до сих пор покоятся неподалеку от города на территории Маклийского холма площадью около пятнадцати с половиной квадратных километров. Это громадное собрание могил, склепов, мавзолеев, возведенных в память о некогда могущественных людях Синда, самый большой в мире некрополь — мёртвый город. Если посмотреть на него с высоты птичьего полёта, увидишь гигантскую безжизненную площадку, словно посёлок на песке, вылепленный детскими руками. Ни шумных улиц с гудящим и жужжащим транспортом, ни играющих в прятки детей, ни рек и озёр с растительностью, только могилы мёртвых на сухой гладкой ладони планеты.
Другое дело замечательные мечети в самой Татте. Здесь они живые, то есть в них проходит служба, сюда собираются на поклонение главным образом по пятницам, назначенным, как гласит Коран, Аллахом для молений, да по праздникам, выделенным им же для той же цели. В иные мечети иноверцам вход строго запрещён. В другие пускают на экскурсию, и тогда у посетителя не находится слов для восхищения живописными орнаментами, тонкой резьбой по камню, поразительно стойкими яркими расцветками, удивительной работой древних мастеров.
Но автобус не останавливается и здесь. Путь впереди слишком долог, чтобы задерживаться для экскурсий. И вот впереди вода…, слева…, справа… Что такое? Да всё очень просто. По левую руку целых тридцать два километра будет простираться знаменитое озеро Кинджгар, состоящее вообще-то из двух озёр поменьше, но соединённых в одно в целях создания более надёжной ирригационной системы. Это, по словам справочников туристов, идеальное место для пикников, рыбной ловли и катания на лодках.
Разумеется, место изумительное по красоте и богатству пернатого населения. Но стоит вам углубиться в сторону от трассы и чудных озёр, как вы попадаете в почти безжизненный район полупустынь, где растительность появляется лишь у маленьких озерцов. Жители бедных лачуг, неизвестно для чего и почему существующих в этих местах, купаются в этих озёрах и берут из них воду для питья и приготовления пищи, разумеется, не пользуясь при этом никакими фильтрами.
По правую руку шоссе разлился и живёт своей никогда не останавливающейся жизнью Инд. Автобус мчится как раз к нему и въезжает в Хайдарабад, бывшую столицу провинции Синд. Здесь, как и во всех городах Пакистана, ощущаешь себя попавшим в скопление людей, повозок, машин, теснящихся среди наползающих друг на друга домов и домишек, мечетей и бесконечных торговых лавок. Нет ни широких проспектов, ни тенистых аллей, которые мы привыкли видеть в европейских городах. Восточный город — это шум, звон, крики, гудки, от которых быстро устаешь, и хочется поскорее освободиться. Основное отличие Хайдарабада от других городов страны, пожалуй, в наличии прямо в городе старинной крепости Тальпуров.
Но мы продолжаем путь, то, приближаясь к Инду с его высокими густыми зарослями тростника по берегам, то, вновь удаляясь от него, встречая не один раз караваны верблюдов, медленно пересекающих дорогу подобно древним ладьям в море с высоко поднятыми головами на грациозно изогнутых шеях, напоминающих собой носы морских судов, обгоняя по пути бесчисленное количество раз двухколёсные повозки, запряженные либо гнедой кобылой, либо белым ослом, минуя десятки белых как снег или розовых, как раннее утреннее солнце, мечетей больших грандиозных с богатой отделкой и совсем малых, но тоже красивых и обязательно с острыми шпилями минаретов, затем сворачиваем в конце концов, с основной трассы в сторону небольшого провинциального городка Гудду.
Вараны — к счастью
Собственно даже городком Гудду назвать трудно. Скорее это посёлок, состоящий иногда из неплохих, но одноэтажных домиков. В отгороженной части, где поселились советские специалисты и пакистанские начальники, дома как дома. А в другой части посёлка хижины, из которых, как кажется, совершенно нечего украсть, а потому в дверные проёмы не ставятся дверные рамы, стало быть, нет и самих дверей. Маленькие проёмы под самой крышей не являются окнами в том смысле, как их понимают в других странах, а выполняют роль вентиляторов, иначе говоря, способствуют созданию сквозняка в доме, что и обеспечивает относительную прохладу в нём.