КНИГА ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АРАБСКИЙ ЛЕКСИКОН
Хартумский триптих
Б а з а р
Мистер, мистер! Купите лимоны! – мальчик лет десяти догоняет сзади и дёргает за рукав.
В картонной коробке несколько десятков маленьких зелёных лимончиков. С разных сторон спешат ещё и ещё мальчишки. Лимоны в корзинах, лотках, тюбетейках.
– Купите! Купите! Десять пиастров пять штук.
– Нет? Тогда пять пиастров десять штук.
– Сэр, бананы.
– Помидоры! Помидоры!
– Возьмите манго, с самого юга.
Базар в разгаре. Мясные ряды под навесом. Длинные вереницы коровьих, бараньих, верблюжьих туш. Овощи прямо на земле. Хочешь взять помидоры – переступи через картошку, лук, петрушку и длинные бледно-зелёные палки огурцов.
Арабы в белых джелабиях всегда рады покупателю:
– Эй, стой, не уходи! Не хочешь за двадцать? Что предлагаешь? Пятнадцать? Мало, а сколько берёшь?
И уже гремят тарелки на весах. Конкурентов десятки.
– Мистер! Мистер! – опять мальчишки.
Хватают из рук покупки и бросают к себе в корзину. Тот, кто покупает, ничего не должен нести, а им нужно зарабатывать.
Бамия – зелёные стручки, которые, когда их сваришь, готовы расползтись, как студень. Бамия и фуль, напоминающая по вкусу нашу фасоль, горами лежат на столе. Это основная еда местного населения. Здесь же холмиками финики, ящиками апельсины, связками бананы, рядами манго.
Рыбный ряд. На земле лежат полуметровые искрящиеся рыбины. Их быстро разбирают, не дают портиться. Уж что-то, а рыбу здесь готовить умеют.
Шустрый паренёк, пробираясь между людьми, кочанами капусты, баклажанами, задевая весы, обходя втиснувшийся в середину грузовик, чуть не натолкнувшись на морду осла, несёт поднос с чаем. Продавцы разбирают стаканы. Разносчик собирает медяки. Чай пьют все. Работы мальчишкам хватает.
А вверху плавится, раскаляясь, диск солнца. Быстрее покупайте всё необходимое: через тридцать минут уже не сможете спокойно ходить и выбирать продукты, а через час и не захотите их брать, вялые, подсохшие.
В е ч е р
Как только скрывается за горизонтом последний солнечный луч, город начинает отходить от дневной жары, пробуждается, потягиваясь, поднимается с тротуаров, выезжает из гаражей, заполняет улицы и магазины, включает сотни светящихся реклам, взбирается на плоские крыши, тёмные, как, впрочем, и внизу площадки открытых ресторанов, где, сев за только что вынесенный столик, вы, хлопая в ладоши, подзываете официанта и заказываете бутылку пива. Город начинает жить.
Больше всего людей на набережной возле Нила. В другой день здесь почти никого нет, но сегодня праздник, и сюда пришли со всех концов страны племена со своими товарами, песнями, танцами. Через толстые пожарные шланги поднимаются над Нилом веерные фонтаны воды. По обеим сторонам улицы вытянулись выставочные стенды, павильоны, модели машин, макеты будущих отелей.
Здесь можно познакомиться с промышленной продукцией страны, с модами одежды, увидеть новые книги, попробовать национальные блюда. Под огромными деревьями, украшающими своими кронами всю набережную, продаются прохладительные напитки: каркаде, пепси, алкола. Машины с товарами медленно пробираются среди массы людей, толпящихся вокруг только что сооруженных эстрад, на которых мальчишки в жёлтых галстуках – лэндскауты уже настраивают гитары.
На площади перед зданием министерства большие группы окружают военные экспонаты, схемы сражений, макеты Голландских высот и Суэцкого канала. Египетские солдаты подробно рассказывают о войне с Израилем. Вопросов им задают много, отдыхать не приходится.
Раздаётся стук барабанов. На набережной появляются негритянские племена. Высокие мужчины и женщины с большими коровьими рогами на головах, с десятками колец на руках и ногах образуют круг. Начинается танец «Багара». Сильные, мускулистые фигуры то ходят по кругу, то сходятся и расходятся, энергично ударяя ногами о землю, будто пытаясь раздробить её мощными босыми ступнями. В центре круга «пастух» рубит воздух громкими ударами бича, подавая сигнал для смены движений. Ни секунды остановки, ни мгновения передышки.
А рядом другой круг. Там свой ритм, своя песня. На головах перья, в руках копья. И танцы всю ночь.
М а л е ш
Очень популярно в арабском мире слово – «малеш». В нём, как в зеркале, отражается одна из характерных черт жизни народа. Всё, что человека не беспокоит, а взволновать африканца трудно, всё – малеш, то есть пустяки.
Столкнулись две машины, помялись бока, остальное обошлось хорошо. Тот, кто больше виновен, высовывается из кабины, говорит «малеш» и первым уезжает.