Закулисный способ формирования и принятия политических решений остался основным и не оставлял российскому гражданину ничего иного, кроме как воспринимать информацию о том, что происходило в стране, в аппаратной упаковке, или верить тому, что говорили об этом многочисленные оппозиционные лидеры, а также щедро оплачиваемые из разных источников аналитики и обозреватели.
В условиях, когда Б. Ельцин по причине болезни в течение продолжительного времени оказался практически выключенным из нормального повседневного процесса управления делами государства, в стране возникли и реально действовали несколько конкурировавших друг с другом центров власти и принятия решений: возглавляемая А. Чубайсом администрация президента, правительство страны во главе с В. Черномырдиным, Федеральное Собрание и, что может быть самым важным в сложившейся ситуации, узкая «семейная» группа советников и лоббистов, наиболее близко стоявших к президенту и его администрации.
В эту группу, получившую название «Московская группа семи», ряд обозревателей включили хорошо известных в России предпринимателей и банкиров Березовского, Потанина (бывший глава ОНЭКСИМ-банка, в то время первый вице-премьер правительства), Гусинского, Ходорковского, Авена, Фридмана, Смоленского. Некоторые знатоки придворной жизни указывали на тесную связь этой группы с главой администрации президента А. Чубайсом и дочерью президента Т. Дьяченко.
До 17 октября 1996 года одним из влиятельных центров формирования политики государства считался также Совет безопасности, однако после снятия его секретаря А. Лебедя и назначения вместо него И. Рыбкина роль этого органа была сведена к решению узкого круга рутинного, чаще всего «пожарного» характера, причем на достаточно узком направлении, в первую очередь, на чеченском.
Аналитики расходились во мнении, будет ли способствовать повышению роли Совета безопасности в формировании государственного политического курса вызвавшее в России шумный скандал назначение одним из заместителей И. Рыбкина известного предпринимателя Б. Березовского. Единственное, в чем они не сомневались, это в том, что данное событие — крупный шаг российского капитала для того, чтобы прибрать к своим рукам рычаги политической власти. Если это так, то в стране, похоже, открыто заявил о своих правах еще один серьезный центр власти, стоявший гораздо ближе к президенту и его команде, чем к правительству, но уже репетировавший свою собственную роль на российской политической сцене.
В стране, несмотря на то что президентские выборы давно прошли, никак не могло завершиться формирование всех основных ветвей и органов власти, от деятельности которых, собственно, и зависит эффективность и устойчивость работы механизма государственного управления. В верхних эшелонах власти развернулась во многом невидимая, но весьма жесткая борьба за контроль над самим президентом, над государственным аппаратом, силовыми ведомствами, рычагами принятия решений. Что, с одной стороны, затягивало процесс окончательного формирования структуры и кадрового наполнения органов высшего государственного и военного управления России, с другой — способствовало сохранению ситуации реального безвластия, а точнее — многовластия и выжидания, скрытности и двуличия политиков, спонтанного появления новых политических связок и союзов и такого же быстрого их распада.
Шунтирование. Интриги. Переизбрание на президентский пост Б. Клинтона, американского друга Б. Ельцина, и успешное проведение операции на сердце российского президента, казалось бы, в политическом отношении должны были бы дать дополнительный импульс проводимому в России финансово-экономическому курсу и способствовать укреплению позиций находившихся у власти реформаторов. Однако совокупность объективных факторов давала основание здравомыслящим людям говорить скорее о предстоявшем росте нестабильности как в российских политических верхах, так и в стране в целом.
Одним из главных факторов нестабильности продолжало оставаться состояние здоровья Б. Ельцина.
В западных средствах массовой информации сообщалось о некоем реальном заключении врачей из состава операционной бригады. Согласно этому заключению, ухудшение здоровья российского президента и летальный исход могут случиться внезапно в течение 6 —10 месяцев. В условиях нервных стрессов вероятность неблагополучного исхода возрастает.