Еще в 1978–1979 годах началось неожиданное для большинства ученых повышение общего уровня воды в Каспийском море. Этот процесс приобрел особенно быстрые темпы о начала 90-х годов и с того времени продолжался по нарастающей. Уровень моря за 18 лет повысился более чем на 240 сантиметров. Наибольшей опасности затопления подвергаются берега Астраханской области, Ленкоранская зона, большая часть туркменского побережья.
Особенно катастрофически подъем моря проявил себя в Атырауской и Мангистауской областях Казахстана. Береговая зона продвинулась в направлении суши более чем на 70 километров. Только в Атырауской области затопленным оказалось более миллиона гектаров суши. Казахстан к середине 1996 года потерял территорию площадью 40 тысяч квадратных километров, семь нефтяных месторождений. Утрачено около 1400 пробуренных ранее скважин. Еще до 30 месторождений (а это около 700 действующих скважин углеводородного сырья, включая такие крупнейшие, как Тенгиз) и 800 километров трубопроводов, по которым экспортируется казахстанская нефть, находятся под прямой угрозой затопления. Высока вероятность того, что в нефтяные пласты вместе с водой попадут осадочные продукты и рентабельность скважин сведется к минимуму.
Затопление эксплуатируемых месторождений углеводородов ведет к дальнейшему загрязнению вод Каспия.
Тем же путем идет и Казахстан. Особенно наглядно пренебрежение к соблюдению экологических норм проявилось при подписании контракта с «Шевроном», когда экспертов Министерства экологии и биоресурсов на пушечный выстрел не подпустили к оценке этого соглашения. Серьезная экологическая оценка проекта не проводилась и при создании международного консорциума ККШ.
В особо опасном положении оказалась фауна Каспийского моря. Под угрозой гибели оказалось единственное в мире промысловое стадо осетровых. Продолжается мор рыбы. Сократилась добыча черной икры. Практически исчезла каспийская сельдь.
Оказавшиеся затопленными нефтяные скважины Казахстана грозят выбросом в акваторию Каспия нефти. А это, в свою очередь, серьезно угрожает уникальным запасам осетровых рыб, гнездовьям птиц, лежбищам тюленей. Требуются научно и экономически обоснованные программы действий, направленные на то, чтобы уберечь природу Каспия от негативного воздействия нефтеразработок. Однако политические баталии и нефтяной ажиотаж вокруг проблем межгосударственного раздела площади Каспия оттесняют на задний план неотложные проблемы экологии моря.
С прекращением существования СССР возникла проблема статуса Каспия. Дело в том, что Каспий — море закрытое, и потому в советские времена действовало равное и исключительное право прибрежных государств на морепользование. Только за ними, их организациями и гражданами признавалось право на осуществление судоходства, рыболовства, освоение минеральных ресурсов, ведение морских научных исследований и т. д.
Развал СССР вызвал острый вопрос: является ли сложившийся статус установленным раз и навсегда, независимо от трансформации первоначальных участников соответствующих международно-правовых актов и появления новых государств, или происшедшими геополитическими изменениями должны быть продиктованы новые подходы к статусу Каспия и использованию его ресурсов.
С юридической точки зрения постсоветские прикаспийские государства связаны существующим статусом не только в силу общих норм, устанавливающих обязанность государств подчиняться статусу пространств общего пользования, но также в силу того, что существующие акты СССР принимались от их имени и с их согласия как субъектов Советской Федерации. Согласно международному праву государства-правопреемники связаны обязательствами государства-предшественника по вопросам территории и пространств общего пользования. Здесь уместно напомнить о том, что государства, образовавшиеся на территории распавшегося СССР, в соответствующих актах обязались соблюдать международные договоры государства-предшественника. Однако не все так просто. Существуют явные различия в том, как новообразованные государства относятся к государству-предшественнику. У постсоветских режимов, возникших на территории бывшего СССР, были свои счеты к последнему, и явно избирательное отношение и к наследию, и к международным обязательствам Советского Союза.
Именно здесь возникла конфликтная ситуация, чреватая серьезными политическими осложнениями во взаимоотношениях между прикаспийскими странами.
Стремление одних государств установить свои особые права на определенные участки Каспийского моря расцениваются другими как односторонние действия, противоречащие действующему статусу Каспия. В прошлом статус моря был определен договором между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 года и советско-иранским договором о торговле, рыболовстве и судоходстве (мореплавании) 1940 года. В этой связи МИД РФ неоднократно заявлял, что «норм международного права, которые обязывали бы нас руководствоваться нормами морского права или делить Каспий на секторы, не существует». Однако проблема-то существует, и ее важнейшую подоплеку составляет стремление прикаспийских государств обособить «свои» ресурсные секторы без взаимного согласования и последующим приглашением для их освоения иностранных, преимущественно западных компаний в ущерб компаниям прикаспийских стран. Проблема как раз и оказывается в том, чтобы добиться согласованных подходов, основанных на взаимном уважении национальных интересов, чтобы изменение статуса Каспия проходило в упорядоченном русле.