Всё же поляки молодцы, почти год дрались с немчурой один на один, хоть и не удался в полной мере их «ошеломляющий удар». В кабинетахпольского генштаба умники наваяли аж три плана войны с тевтонами, но в итоге сымпровизировали четвёртый — с ударом на север, для «отсечения» Восточной Пруссии и прорыва к морю. Нахрена им Балтика, без флота, я честно говоря не понимал и считал тот план отвлекающим, специально подброшенным разведкам великих держав. Когда племянник, после серии конфликтов-провокаций между пограничниками двух стран, задвинул Вильгельму ультиматум, с требованием отвести армейские части от границы на расстояние не менее 50 километров и привёл в готовность кавалерийские бригады прорыва, должные громить тылы, дебют казался очевидным. При нападении поляков немцы отходят на линию Зигфрида-Блюхера и ждут вражин там. Или же, не желая отдавать на разграбление приграничье, усаживают пехотные батальоны в заблаговременно отрытые окопы и уничтожают пулемётным огнём доблестных но безрассудных польских гусар…
Только Константин Польский сумел удивить всех — кавалерию в бой не бросил, а когда немцы попрятались по окопам, выставил по фронту почти тысячу орудий и разнёс первую и вторую линии вражеских укреплений. Германские корпуса понесли большие потери, но так и не дождались атак хоругвей, составленных из юных корнетов и поручиков с шашками наголо. Поляки просто поманили Мольтке сотоварищи вводом кавалерийских частей, словно морковкой перед носом осла Буриданова. Да что там, даже меня провели!
Не пошли эскадроны в атаку! Не пошли, а наоборот, спешились и ответно отрыли окопы полного профиля на наиболее угрожаемых участках, батареи там доустановили, снаряды подвезли и продолжили перемалывать дойчей, вся тяжёлая артиллерия которых была отведена за линию Зигфрида-Блюхера…
Два месяца работала «польская мясорубка», пока снаряды не закончились и стволы не расстреляли. Потери сторон говорили сами за себя — примерно 7 с половиной тысяч убитых у поляков и почти 25 тысяч у немцев.
Увы, прекрасное начало военных действий смазали моряки-речники Королевства Польша, не сумевшие воспользоваться внезапностью, преимуществом первого удара и прорваться по Висле к Гданьску-Данцигу. Хотя, я уже говорил выше — не понимаю на кой ляд ляхам побережье, разве что зазвать на помощь наш Балтийский флот хотели. В общем, бросок к морю не удался и доблестные польские части откатились назад, к линии государственной границы.
Пока Германия и Польша хлестались без вмешательства иных держав, «союзники» противоборствующих сторон, не принимая участия в военных действиях, всячески помогали своим «боевым хомячкам». Великобритания поставляла в Гамбург и Киль сотни тысяч тонн продовольствия, столь необходимого для армии Германской империи, а французы гнали через Балтику пароходы с военным снаряжением. Немецкие агенты подорвали в январе 1897 года транспорт, перевозивший боеприпасы — корабль, хоть и старая лохань, формально принадлежал к военно-морским силам Франции и гордым галлам ничего не оставалось, как признать сей повод наилучшим для объявления войны клятым бошам. К тому времени и Франция и Великобритания и Россия привели армию и флот в полную боевую готовность, промышленность на военные рельсы переводили, понятно уже было, что Польшу пора спасать — немцы от шока, вызванного нешаблонными действиями противника в первые месяцы, оправились, подтянули артиллерию и ответно начали перепахивать линии неприятельской обороны. Гонористым шляхтичам пришлось туго, но пока помощь Парижа выручала, аразвёрнутые, готовые к драке русские корпуса смиряли желание прусского генералитета рассечь королевство, взять в котёл польскую армию, штурмовать Варшаву. Потому и шло медленное, я бы даже сказал «аккуратное» выдавливание дивизий и бригад Войска Польского от границы вглубь страны. Боялся Мольтке далеко отрываться от линии Блюхера, выстроенной не против поляков а для сдерживания русского «парового катка».