Уже в Дигесты Юстиниана вводится норма о людях, «пользующихся дурной славой», которым запрещено выступать в суде. Речь идет о тех, чьи занятия («выступление на сцене для увеселения людей или для декламации, сводничество») или поведение (доказанное судом преступление, увольнение из войска «за позорные поступки», заключение брака в течение обязательного срока траура) осуждались обществом и государством. Считалось, что показания таких людей не заслуживают доверия суда. Обращает на себя внимание отсутствие половой дифференциации в данном вопросе.
При этом в ранневизантийском законодательстве ясно прослеживаются гендерные различия в отношении норм поведения. В Книге 22 Дигест содержится четкий запрет свидетельствовать в суде настоящим или бывшим проституткам, а также женщинам, замеченным в прелюбодеянии.
Законодатели не скрывали своего отрицательного отношения к открытому проявлению сексуальности, на что указывают не только правовые нормы, но и используемые формулировки вроде «женщины, живущие постыдно». Такие женщины, по их мнению, не имели достоинства матери семейства и должны были быть лишены поддержки общества.
В Дигестах понятия женщины, «живущей постыдно», и проститутки разводятся. Под проституцией понималась открытая продажа себя женщиной без выбора с ее стороны. К проституткам не относилась «та женщина, которая совершила прелюбодеяние или вступила во внебрачную связь».
Нарушение сложившихся моральных принципов не только порицалось обществом, но и было чревато лишением гражданских прав и сословных привилегий. Если дочь сенатора опускалась до проституции или уголовного преступления, она теряла свой социальный статус. Любопытно, что, принадлежа к сенаторскому сословию, она не имела права выйти замуж за вольноотпущенника, но, продемонстрировав неподобающее статусу поведение и лишившись его, она в принципе могла это сделать.
В византийском законодательстве выделялось несколько неблаговидных проступков, за совершение которых не только женщин, но и мужчин ожидало неотвратимое наказание. Например, дети мужского и женского пола могли быть лишены наследства; мужчины — в случае вступления в связь с мачехой или конкубиной отца, женщины — при отказе вступить в законный брак по воле родителей и предпочтении «позорного образа жизни» (Эклога, 55). При этом в законе отсутствовало внятное разъяснение того, что подразумевается под последним. Возможно, это сексуальные связи вне брака либо вступление в брак без благословения родителей.
Столь же неясно используемое в Эклоге понятие «разврат». Но следует отметить, что данный проступок, в отличие от других, пресекался не поражением в правах, а физическим наказанием. Женатый мужчина за разврат получал двенадцать ударов плетьми, а холостой — шесть (Эклога, 69).
Изучение законодательства, одобряющего или порицающего те или иные поступки мужчин и женщин, позволяет утверждать, что в целом правовая культура Ранней Византии обнаруживает достаточно высокое место женщины в обществе и дает гарантии ее частной жизни. Если вначале об этом заботилась только церковь, то в период развития постклассического права от Константина до Эклоги гарантии прав женщин в их частной жизни взяло на себя государство.
Вместе с тем необходимо обратить внимание на то, что византийское государство в ранний период своего существования отнюдь не стремилось к полному контролю над всеми сторонами жизни своих подданных в силу относительно «демократического» характера власти, унаследованного от Античности. Вопросы морали и бытового поведения подданных были им передоверены церкви.
Гендерные нормы византийского права в сравнительно-историческом аспекте[1]
Заключение
В IV — начале VII века происходил процесс формирования основ византийской восточно-христианской цивилизации, включая культуру, социальные отношения и менталитет. Культурный переворот, выразившийся в принятии христианства, привел к быстрым изменениям в судьбах многих женщин.
Место и роль византийской женщины в семье — как дочери, жены и матери — всегда было достаточно почетным. Античные традиции самостоятельности женской половины дома сохранились и в Византии, но нашли новое, христианское обоснование. Скромность, домовитость и сосредоточенность на частной жизни вполне соответствовали канонам христианской этики.
Материально-бытовые условия частной жизни византийской женщины из средних и высших социальных слоев прямо и непосредственно зависели от социального положения и статуса ее мужа. В силу высокой социальной мобильности часты были резкие перемены этого статуса, как в сторону повышения, так и в сторону падения.
Внутренний мир византийской женщины был стабилен и в значительной мере определял ее повседневное поведение, причем тем в большей степени, чем дальше она была от императорского дворца.
Христианизация привела к изменению поведенческих установок. Однако секс для всех женщин, кроме аскетов и монахинь, сохранял важную роль, причем в разнообразных формах, унаследованных от Античности. Ранневизантийская женщина, ведшая мирской образ жизни, имела сложную, восходящую к Античности, структуру интимной жизни. Основные категории выраженного гендерного поведения женщины определялись античными традициями и лишь в некоторой степени испытали влияние христианизации. Доля женщин, исповедующих аскетизм в миру или ушедших в монастырь, была сравнительно небольшой. Тем не менее влияние их на жизнь Ранней Византии было очень велико.
Среди монахинь выделяются женщины, подвизавшиеся в мужских монастырях под видом евнухов, а также святые — бывшие блудницы. Они наиболее интересны в гендерном аспекте как представительницы наиболее радикального ментального переворота.
Правовая культура Ранней Византии выражала отношение государства к частной жизни женщины на христианских основах, но не могла нормативно регулировать ее в силу преобладающего влияний консервативных позднеантичных социально-бытовых традиций. Церковь, в отличие от государства, в гораздо большей степени реально влияла на частную жизнь, правда, лишь тех женщин, что вели действительно христианский образ жизни.
Предметно-бытовая сторона частной жизни женщины имела много общих черт для всех социальных слоев и типов гендерного поведения. В целом значительная часть личного времени женщины проходила дома — в хозяйственных делах и на досуге.
Почти все византийцы обоих полов, по-видимому, придерживались мнения, что женщина, хотя и способна принимать участие в общественной жизни, годится для этого мало. Если волей династических судеб к власти приходила женщина, это было лучше, чем гражданская война, но хуже, чем легитимный наследник мужского пола. В то же время бытовало мнение, что в частной жизни женщина ничем не уступает мужчине, но никто — вне зависимости от пола — не считал, что женщинам как группе чего-то недодано и что их роль в общественной жизни следует увеличить или как-то изменить.
Библиография
Августин Блаженный. О Граде Божием. Т. 1–2. СПб. — Киев, 1998.
Агафий Миринейский. О царствовании Юстиниана. М., 1996.
Антиох Стратиг. Пленение Иерусалима. СПб., 1909.
Антонин. Житие иже во св. отца нашего Симеона Столпника // Сборник палестинской и сирийской агиологии. Вып. 1 // Православный Палестинский сборник. 1907. Т. XIX. Вып. 3 (57).
Артемидор Далдианский. Онейрокритика (Сонник). СПб., 1999.
Афинагор. Предстательство за христиан // Вестник древней истории. 1993. № 3–4.
Великие Четьи-Минеи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. СПб. — М., 1868–1916.
1
По изд.: