- А как так? Я патриот своей страны и я это показываю. Я же ничего не говорю, что ты как Рембо в солнечных очках ночью стоишь? Вату будешь?
- Нет спасибо. Лучше смотри туда, видишь тех трёх девушек? – спросил я Шамиля, снимая с себя очки и указав ими на стоящих за нами девчат.
- Ну? Что за арабские фифочки?
- Та, что в центре, которая вся золотом навешана, моя невеста Фатма.
Шамиль медленно убрал вату от лица и, не сдержав себя, в голос засмеялся.
- Ты чего ржёшь? – удивившись, спросил я.
- Блин что за имя? Фатма, - начал закатываться от смеха он.
- Шома, ты конкретный идиот! – недовольно сказал я, смотря на угорающий вид своего друга.
- Мархаба парни, – сказал неожиданно появившийся сзади Абдулла, ударив рукой меня по плечу. – От чего смешно нам?
- Шоме палец покажи и ему смешно будет. Я ему невесту свою показываю, а он ржёт с того, что её имя Фатма.
Абдулла с улыбкой посмотрел на меня, а потом на покрасневшего Шамиля и, не удержав свой смех, так же засмеялся в голос.
- Да идите вы. Между прочим, она ничего такая. Надо бы сблизиться с ней.
- Да и подруги ни чего такие, тигрицы прямо, - продолжал издеваться Шамиль.
- Это потому что у них леопардовые платки? - спросил я, с отвращением смотря на Абдуллу с Шомой.
- Нет блин, потому что усы у них чёткие!
Абдулла ещё больше засмеялся и обнял Шамиля за плечи.
- Да пошли вы, бараны – сказал я друзьям.
Я знал, что Шома и Абдулла любили баловаться травкой, поэтому я находил оправдание их идиотскому поведению. Иногда было достаточно палец показать, и они могли часами смеется с этого. Я уже привык к такому и не реагировал на их тупость.
- Абу, будешь вату? – продолжил Шома.
- Какой к чёрту Абу? Не смей меня так называть! – возмутился Абдулла.
- Меня что-то на имена прёт сегодня. Ты просто мартышку Абу из мультика Аладдин напомнил мне.
- Шома опять нанюхался что ли? Нарик чёртов. А вату давай откушу.
Абдулла потянулся лицом к сахарной вате и, смеясь вместе с Шомой, ел её. Пока мы стояли, к нам подошли два парня, это были мои соседи и давние враги Ахмед и Хусейн. Их отцы тоже занимались нефтяным бизнесом, и они часто любили конкурировать с нами, чтобы мы не делали, они пытались сделать это лучше.
- Так-так. Ты только посмотри, Хусейн, это же Омар и его команда. Пришли получить бесплатные сладости? – спросил с наглым лицом, только что подошедший к нам, Ахмед.
Услышав имя Хусейн, Шамиль снова засмеялся и, посмотрев на Абдуллу, сказал:
– Хусейн блин. Да что за имена сегодня такие? Одно хуже другого.
- А что ни так с именем? А? Рыжий – недовольно спросил Ахмед.
- Рот закрыл! Пока не воткнул тебе, – резко сказал Шамиль, отдав вату Абдулле и сделав шаг вперёд.
- Слышишь ты! – с наездом на Шому выкрикнул Ахмед.
Я тут же встал между парнями и, развернувшись к Ахмеду лицом, недовольно спросил его:
- Что тебе нужно?
- Пришёл пожелать тебе проигрыша, Омар. И как можно меньше выпендриваться, лучшим гонщиком всё равно ты не будешь. И что за машина у тебя? Твой папа как всегда пожалели деньги на тебя?
- Шёл бы ты, Ахмед. Твоя конченая зависть меня уже напрягает.
- Еще, таким как ты, я не завидовал. Давай, мира тебе.
- Смотри, договоришься, Ахмед – сказал я, наблюдая, как Ахмед и его друг с довольным видом уходили от нас.
Подойдя ко мне, Абдулла с полным ртом ваты, сказал:
- Вот он петух. Не обращай на него внимания, Омар. Сейчас погоняем и пойдём в бар. Мне мой старший брат одно место показал, мы с Саидом уже осмотрели его. Так там можно таких иностраночек снять, ммм – с наслаждением рассказывал Абдулла.
- А вот это дело говоришь, ахи – вздохнул я. - Тогда делайте ставки, победа сегодня за мной – похвастался я перед друзьями и услышал, что мне кто-то кричит.
- Омар! Омар, стойте! Меня подождите.
- О нет! Опять Хаким? Ты можешь не таскать этого гея за нами? – возмутился Абдулла, толкнув меня в плечо.
- Что за прикол с геем? Он реально того что ли? – скорчив лицо, поинтересовался Шамиль.
- Нет, просто Абдулла бесится, что Хаким правильный парень. Вот и придирается к нему – ответил я, нахмурив брови и посмотрев на Абдуллу.
- Шома, сам суди. Он гей, тут иного не дано, – продолжал Абдулла, скрестив на груди руки.
- Фу блин, а мы ему ещё руку жмём, – говорил Шома, жадно откусывая сахарную вату.
- Так всё! Прекратите. Он обидится, если услышит, – сказал я друзьям и повернулся к Хакиму.
- Он ещё и обижается, понял? Он обижается, он плачет, но он не гей, он по любому мужик, - продолжал возмущаться себе под нос Абдулла.
- Эй, мархаба, парни. Простите, что задержался – пытаясь отдышаться, говорил Хаким.
- Ничего, ахи. Ты почему трубку не взял когда я звонил тебе? – спросил я.
- Прости, Омар, я намаз делал.
- НАМАЗ? – от неожиданности, выкрикнули мы хором.
- Ну, да. Я молюсь. А что тут такого? – удивился Хаким.
- Нет, ничего. Просто мы не знали, что ты молишься, – говорил я, переглядываясь с парнями.
- Это наша обязанность, братья, советую и вам прекратить дурью маяться и начать молиться.
- Так ладно. Давайте вы идите на трибуны и что есть силы, кричите мне и поддерживайте меня. А я с Хакимом за руль, удачи мне! – я пожал ребятам руки и вместе с Хакимом направился к своей машине.
Абдулла с Шамилём поспешили занять места на трибунах, а я с Хакимом подошёл к своей машине. Сев за руль и пристегнувшись, я достал пачку сигарет и, вытащив одну папиросу, закурил. Неожиданно мою сигарету выдернул со рта Хаким и выбросил в окно.
- Эй! Ты что делаешь? - возмутился я.
- Ты мне говорил, что не куришь! А сам как кальян, дымишь каждую минуту. Омар, хватит грешить уже!
- Курение ни такой большой грех.
- Курение уничтожает лёгкие, а это приводит к сокращению жизни. А если ты сам себе уменьшаешь сроки своей жизни, то это называется самоубийство. А ты знаешь, что значит самоубийство в исламе?
- Оф. Хватит делать мне мозги. Не курю, всё! Угомонись.
- Омар, ты уже изнасиловал невинную девушку и вместо того, что бы …
Услышав это, я вскипел и, не дав другу договорить, я резко схватил его за подбородок и, сжав ему губы, сказал:
- Ещё раз ты поднимешь эту тему, я тебе сломаю челюсть. Ты меня понял?
- Понял, – еле произнёс Хаким.
- Вот и отлично!
Оттолкнув его лицо, я взялся за руль и поехал к трассе. Одна часть толпы людей свистела и кричала, другая дудела в дудочки и махала флагами. Я смотрел на трибуну, где сидели мои родственники, а так же Абдулла с Шомой и Саидом, которые что-то выкрикивая, махали мне руками. Моя сестра Салима, так же сидела рядом с Абдуллой и невестой Фатмой. Смотря на них из окна машины, в душе я радовался всему происходящему. Нет ничего приятнее, чем видеть поддержку родных и любовь друзей. Гоночные игры были моей слабостью, а видеть, как за меня болели и радовались мои близкие, придавало мне бурю приятных эмоций. Сбоку от нас, подъехал ярко красный Ferrari, за рулём которого сидел тот самый Ахмед с другом Хусейном. Медленно приспустив стекло своего автомобиля, Ахмед смотрел на меня так, словно пытался показать взглядом, что ему смешно с нас. Я, долго не думая, нагнувшись к Хакиму и приспустив стекло окна, протянул руку в сторону Ахмеда и показал ему средний палец. Ахмед скорчил лицо и хотел, что-то выкрикнуть, но шум толпы и будущую речь Ахмеда прервал громкий голос ведущих, которые объявили старт гонкам. Рёв моторов был слышен на всю улицу. Толпа стала ещё больше кричать и размахивать флагами. Спустив резко тормоз и со всей дури нажав на газ, мы тронулись с места. Тем временем на трибуне сидели в ряд все мои друзья и родственники. Саид, купив пару пачек чипсов, стал раздавать их всем нашим. Абдулла схватил пачку, и еще не открыв её, протянул к Салиме.