Это уж точно!
…В Лондоне каждый турист спешит на Парламентскую площадь. Даже оказавшись в английской столице проездом, он все равно постарается запечатлеть на пленку Вестминстерское аббатство, здание парламента, увенчанное главными часами страны Биг Бен, бронзовую скульптуру Уинстона Черчилля и прочие снискавшие мировую славу достопримечательности.
Но сфотографировать находящуюся там же Вестминстерскую школу ему не удастся. У ворот этого самого дорогого учебного заведения Британии, из стен которого вышло девять премьер-министров, четырнадцать архиепископов, несметное число министров, послов, банкиров, висит табличка со словом: «прайвит» — «частный», и никому не приходит в голову «прорываться» внутрь.
Я, правда, был в школе — ее директор, мистер Рен, пригласил выступить с беседой о Советском Союзе.
Собралось человек двести. Большинство — юноши 14–17 лет. Я рассказал о молодежи, об образовании в нашей стране. Потом начались вопросы. Все, как на подбор.
«Правда ли, что у вас запрещена критика руководителей?» — спросил один из школьников. Другой — с волосами до плеч — сделал целое заявление: по его, мол, мнению, Достоевский в своих произведениях, прежде всего в романе «Бесы», предвидел, что «Россия станет агрессивным государством». А пожилой учитель задал вопрос, достойный разве что питомцев детского сада: есть ли в СССР учебники?
Когда беседа кончилась, директор позвал пообедать в школьной столовой.
Проходим через двор. Он окружен темно-серыми стенами, точно такими же, как стены парламента и Вестминстерского аббатства. Аббатство и школа — части одного здания, вместе с парламентом они образуют единый архитектурный комплекс.
Директор произносит несколько слов по-латыни и садится во главе длинного стола. Преподаватели и ученики следуют его примеру. Я занимаю почетное место — по правую руку от мистера Рея. Трапеза нехитрая: пирог с мясом и йогурт (сладкая простокваша). В кувшинах кипяченая вода.
Примерно такое «спартанское» меню предлагается в Вестминстере многие столетия. Точный «возраст» школы неизвестен; некоторые историки полагают, что она была создана в IX веке, другие — на три-четыре века позже. Но бесспорен факт: в XVI столетии в зал, где мы сейчас сидим, уже приходили ученики, чтобы после короткой молитвы приступить к обеду. Раньше они, правда, были одеты по-иному: фрак, цилиндр, галстук особой расцветки. Лишь с 1939 года в Вестминстере стали носить обыкновенные галстуки.
Вестминстерская школа почти четыреста лет входит в число ведущих «паблик скулз» страны наряду с Итоном, Харроу, Винчестером. В Англии нет единого типа образования. Самые привилегированные учебные заведения — «паблик скулз», то есть частные закрытые школы. В них записывают, как когда-то в России в лейб-гвардию, до рождения ребенка, настолько трудно туда попасть.
Когда кандидату на учебу в Вестминстере исполняется десять лет, преподаватели проводят с ним собеседование, выясняя, соответствует ли уровень его развития требованиям школы. Если соответствует, то в тринадцать с половиной лет мальчик перебирается на «фабрику джентльменов». Отсюда его отпускают домой лишь на субботу и воскресенье. За полный пансион родители платят фантастическую сумму — больше двух тысяч фунтов стерлингов в год! Столько получает ежегодно неквалифицированный рабочий. В то же время в обычных школах бесплатное образование. Вполне понятно, что в Вестминстере учатся дети «самых-самых»: финансистов, промышленников, потомственных аристократов.
Богатые родители не случайно пытаются всеми силами устроить своего ребенка в «паблик скулз». Диплом об окончании этого учебного заведения открывает перед ним двери, наглухо закрытые для его сверстников. Да и условия особые: преподаватели — выпускники Кембриджа и Оксфорда; классы, в отличие от обычных школ, не переполнены; к услугам юношей (в «паблик скулз» учатся в основном мальчики) — бассейны, гимнастические залы, даже ипподромы. Есть тренеры по верховой езде, теннису, стрельбе, дзюдо. Наконец, здесь царит атмосфера «хорошего тона», которую в английском свете ценят превыше всего. Тем не менее знания здесь получают, мягко говоря, весьма односторонние.
…Во время обеда я перехожу в наступление. Поскольку столов в зале не меньше двадцати, спрашиваю своих соседей: