Три века карфагеняне вели упорную борьбу за Сицилию. Не раз они были готовы торжествовать победу, но так и не сумели вытеснить греков. С другой стороны, ни гибель Мотии, ни африканская экспедиция Агафокла не заставили их уйти с этого острова, но на этот раз карфагеняне окончательно потеряли Сицилию. Такой исход войны обострил социальные и политические противоречия в самом Карфагене и вызвал острый внутренний кризис.
Самым ярким проявлением этого кризиса стало мощное восстание, известное под названием Ливийской войны (Polyb. I, 66–68; Diod. XXV, 2–6; Nep. Ham. 2; App. Sic. 2). Инициаторами восстания были наемники, недовольные неуплатой за службу причитающихся им денег, получив которые, они потребовали резкого увеличения сумм. К ним примкнули рабы, ливийцы, нумидийцы и даже некоторые финикийские города, недовольные подчинением Карфагену, как например, Утика. В ходе восстания судьба Карфагена не раз была предрешена. Во главе армии, направленной против восставших, встал тот же Гамилькар. Используя военную силу, свои недюжинные полководческие способности, невероятную жестокость и изощренное коварство, Гамилькар сумел сломить силы восставших и в 239 г. до н. э. восстановил власть Карфагена (Кораблев, 1976, 41–49). Это восстание распространилось и на Сардинию (Polyb. I, 79) и, вероятно, на Испанию (Циркин, 1976, 38). Сардинию карфагенянам пришлось отдать под угрозой новой войны с Римом, а в Испанию на восстановление карфагенской власти был отправлен тот же Гамилькар Барка.
Другим аспектом кризиса явилось резкое возрастание роли карфагенского гражданства. Народное собрание существовало в Карфагене всегда, но в обычное время его полномочия были в значительной степени формальными, а вся власть находилась в руках правящей олигархии (см. ниже). Теперь же роль народа резко возросла. Если в конце IV в. до н. э. полководцев назначал сенат (Diod. XX, 10), то Гамилькара во главе армии поставил народ (Diod. XXV, 8). Когда враги Гамилькара попытались привлечь его к суду как виновника бедствий родины, то поддержка народного лидера Гасдрубала (который был его зятем) позволила ему избежать суда (Арр. Hisp. 4). Самого Гасдрубала Аппиан называет «в высшей степени заискивающим перед народом», что уже само по себе говорит, сколь велика была роль последнего. Полибий (VI, 51, 6) отмечает, что между двумя Пуническими войнами власть в Карфагене все более переходила к народу. Недаром именно Гасдрубал сыграл значительную роль в самой подготовке похода Гамилькара в Испанию (Арр. Hisp. 5).