Сидон и Тир явно были соперниками, и теперь сидонский царь решил воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы нанести своему конкуренту решительный удар. Не имея египетской военной поддержки, Тир потерпел поражение. Правда, сам Тир сидоняне захватить не смогли, но они завладели материковым городом Ушу, что лишило Тир пресной воды, леса, игравшего важную роль в повседневной жизни тирийцев и в их экспорте, и даже земли для погребения, ибо малые размеры островков не позволяли тирийцам иметь на них некрополь. Все сохранившиеся письма Абимилки фараону — это отчаянная просьба о помощи, дабы вернуть Ушу Тиру (ЕА, 146–155). Отчаявшись иными способами добиться помощи от египетского правительства, Абимилки пошел на необычный шаг: он объявил свой город владением старшей дочери Эхнатона Меритатон и себя ее слугою (ЕА, 155; Albright, 1975, 102), надеясь, что это заставит фараона оказать ему помощь (ЕА, 155, 59–61). Вероятно, это было в последние годы правления Эхнатона, когда при египетском дворе усилилось влияние Меритатон, а ее муж Сменхкара был официально объявлен соправителем фараона (Кацнельсон, 1976, 14–15). Помогло ли это Абимилки, сказать трудно. Эхнатон якобы собирался послать армию и флот, чтобы восстановить или укрепить шатающуюся власть, и местные цари выражали, по крайней мере, на словах, свою готовность принять войска фараона. Об этом сообщали в своих письмах цари Берита и даже Сидона, который на деле уже предпочитал союз с Амурру (ЕА, 142, 25–30; 144, 18–21). Сидонский царь даже надеялся с египетской помощью вернуть себе потерянные в результате действий хапиру некоторые владения (ЕА, 144, 26–32). Но никаких следов военной помощи египтян не обнаружено.
Вместо военного похода Эхнатон предпринял дипломатические действия. Обеспокоенный действиями Азиру, который на словах выражал всяческое почтение, а на деле все меньше считался с фараоном и совершал все более самовольные действия, Эхнатон стал требовать его прибытия в Египет (ЕА, 162). Видимо, такое прибытие считалось знаком покорности. Азиру, опасаясь не только за свою власть, но и жизнь, в то же время не желая полностью рвать с Египтом, всячески отговаривался от этой поездки, ссылаясь на грозящую в таком случае войну с хеттами и другими соседями (ЕА, 162; 165, 16–22). Эхнатон, видимо, не хотел вступать в открытую конфронтацию с Азиру и пошел ему навстречу, разрешив отложить поездку на год (ЕА, 162, 46–47). Но и через год Азиру так и не прибыл к фараоновскому двору, и Эхнатон почти ультимативно потребовал приезда его или сына в Ахетатон (ЕА, 162, 48). Такое настойчивое стремление фараона добиться прибытия царя Амурру вызвало интриги при дворе последнего, и определенную роль в них играл сын Азиру. Именно его усилия привели в конечном итоге к поездке Азиру в Египет. Враги принца распространили слух, что тот за золото продал своего отца (ЕА, 169, 18–23): видимо, египетское золото действительно сыграло спою роль в решении этого вопроса. Сколько продолжалось пребывание Азиру в Египте, неизвестно, по ясно, что достаточно долго, и этим воспользовались его враги (ЕА, 169, 29–33). По-видимому, Азиру с умел убедить фараона, что сумеет удержать египетские владения, поэтому и был отпущен. И Амурру, и города побережья, находившиеся вне непосредственных владений Азиру, действительно официально оставались под египетским контролем, но реально власть фараона была там довольно слаба (об этих событиях см.: Дьяконов и др., 1988, 248–250; Knudtzon, 1907–1908, passim; Weber, 1908, 1203–1276; Helck, 1962, 178–183; Katzenstein, 1973, 32–44; Klengel, 1969, 264–286; Klengel, 1992, 107–110, 161–165; (loetze, 1975, 12–15; Aldred, 1975, 84).
В Египте после смерти Эхнатона наступил довольно смутный период. Трудно сказать, правил ли Сменхкара самостоятельно или он умер соправителем Эхнатона еще до смерти последнего. Второй зять покойного Эхнатона юный Тутанхамон, окончательно ликвидировавший религиозную реформу своего тестя, самостоятельно практически править не мог. За его спиной стояли царедворцы Эйя и Хоремхеб. Последний был видным и способным полководцем и решил восстановить египетскую власть в Азии. Он совершил поход, не давший реальных результатов, но в Египет было приведено большое количество пленных. Позже Хоремхеб стал фараоном и повторил поход, который был действительно победоносным. Египетские войска вторглись даже в Малую Азию и заставили хеттского царя Мурсилиса II заключить с Хоремхебом договор. В списке городов и стран, побежденных Хоремхебом, финикийские города и царство Амурру отсутствуют. Вероятно, они и так формально считались подчиненными. Цари Амурру после некоторых колебаний оставались верными хеттскому царю, и даже когда некоторые сирийские правители восстали против хеттов, они не присоединились к ним (ANET, 203). Внук Азиру Дуппи-Тешуб возобновил договор с хеттским царем, подтверждая свое подчинение (ANET, 203–205). Позже фараон Сети I включил Тир в число завоеванных им городов (ANET, 243) — Возможно, это означает, что до этого Тир был независимым (Katzenstein, 1973, 46–47). Но неизвестно, когда и каким образом он освободился от египетской власти. Именно период после смерти Эхнатона стал временем наиболее активных связей восточносредиземноморского побережья с Эгеидой (Katzenstein, 1975, 47; Stubbings, 1951, 75–82). По-видимому, египтяне уже не имели сил реально господствовать над этим регионом, а хетты, удовлетворившись признанием своего господства царями Амурру, не пытались распространить свою власть на города побережья к югу от границ Амурру. Во всяком случае, среди тех воинов, которые сражались под хеттскими знаменами в битве при Кадеше, финикийцев не было (хотя были угаритяне) (Helck, 1962, 205–206).