Не смотря на то, что Русская Правда закрепила в качестве доминирующей обвинительную или состязательную форму процесса, при которой установление истины по делу было обязанностью сторон процесса, некоторые стадии следственной и судебной процедур требовали участия представителей исполнительной власти. А с течением времени государственные органы и должностные лица все шире включаются в борьбу с преступностью и охрану общественного порядка.
Отличительной особенностью должностных лиц княжеской администрации, выполнявших судебные и административно-полицейские функции – наместников, волостелей, доводчиков, приставов, мечников, вирников, метельщиков, писцов, праветчиков являлось то, что они выступали и в роли следователей, «розыскников», судей, и в роли исполнителей приговоров, то есть исполняли карательные функции.
Для них устанавливались специальные пошлины, а во время ведения следствия им причиталось содержание от жителей той местности, где оно проводилось. Вместе с тем государственные органы и должностные лица длительное время не брали на себя функции раскрытия преступлений. Это возлагалось на самих потерпевших.
Таким образом, древний законодательный памятник права «Русская Правда» являлся общим правовым кодексом на Руси в течении почти 500 лет, пока не был создан Судебник Ивана III, который также частично основывался на ее опыте. Во всей Руси, даже раздробленной на ряд великих и удельных княжеств, продолжала сохраняться единая правовая традиция.
Серьезное внимание вопросам борьбы с преступностью и охраны порядка уделялось в княжеских договорах между великими князьями Северо-Восточной Руси. За XIV–XV вв. сохранились около 80 таких соглашений, основу которых составляют двусторонние договоры, или как их тогда называли Докончальные грамоты. С древнерусского языка слово «Докон» переводится как уговор, договор. В них оговаривались взаимоотношения между князьями, условия их союза, отношения с Золотой Ордой, и т. д. и в том числе прописывались условия расследования уголовных преступлений, решения имущественных споров на сопредельных территориях.
Так, например, в древнейшей из дошедших до нас договорной грамоте московского князя Дмитрия Ивановича (в будущем Дмитрия Донского) – «Докончание великого князя Дмитрия Ивановича с великим князем тверским Михаилом Александровичем»,[30] датированной 1375 г. специально рассмотрен вопрос о порядке проведения процессуальных действий в отношении лиц, совершивших преступления в одном княжестве, а скрывающихся в другом, а также оговаривалась процедура выдачи преступников. В ней также упоминаются такие должностные лица, выполняющие административно-полицейские функции, как наместники, волостели, приставы. Практика таких договоров исчезает в XV в. в связи с постепенной ликвидацией Москвой оставшихся великих княжений.
Другим примером совершенствования государственного преследования преступников служит документ регламентирующий процессуальные действия при обнаружении преступника и похищенного им имущества не там, где совершена кража, а в другом княжестве или на другой территории. В одном из не имеющих авторства княжеских уставов XIV в. сделана запись «О уставленьи татьбы». В ней отмечено: «Если в иную страну татьба придет от той страны и властитель страны татю продажу сотворит, придет первой страны властитель и уведает продажу, то все проданное и грабленое возвратится к первому и над покрадшим татем первый властитель волю имеет: или продажи достоин будет, или муки».[31]
Важным источником права, отражающим отдельные стороны борьбы с преступностью и охраной общественного порядка является Двинская уставная грамота великого князя Владимирского и Московского Василия I Дмитриевича, датированная 1398 г.[32] В грамоте уточнялось по сравнению с Русской Правдой применение дикой виры – древнего обычая коллективной ответственности общины за убийство, детализировалось применение «свода», был запрещен самосуд по кражам, кроме ответственности за побои вводилось наказание за словесную брань. Усовершенствование законодательства говорит о значительном росте правосознания, законодатель начинает осмысливать, что некоторые деяния и правонарушения затрагивают не только права потерпевшего, но и общественные интересы. Дополнительным свидетельством стремления государства совершенствоваться в борьбе с преступностью стало введение в Двинской грамоте пункта о «пятнании татей» – клеймении преступников, что в тот период было серьезной профилактической мерой и применялось в последующем длительное время.
30
Черепнин Л.В. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М., 1950. С. 25–28.
31
Черепнин Л.В. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М., 1950. С. 199.
32
Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI вв. Т. III. М., 1964. С. 21.