В те же февральские дни 1926 г. РВС СССР подвел итоги химической подготовки Красной армии за истекший год [297]. Такова была советская жизнь тех лет. С одной стороны, 5 октября 1926 г. на сцене МХАТа состоялась премьера «Дней Турбиных» М. А. Булгакова, не сходившая с той сцены до тяжких дней 1941 г. Даже несмотря на то, что 25 октября 1926 г. лицо, называвшее себя критиком и журналистом А. Р. Орлинским, сообщило в Коммунистической академии, что М. А. Булгаков «вовсе не представляет собой столь значительного явления на поверхности и в глубинах нашей литературной жизни, чтобы о нем говорили как о явлении большого порядка». С другой — в последние дни 1926 г. был подготовлен еще один доклад о работе ВОХИМУ [76]. Среди знаний, которыми овладели военные химики, укажем такие. Я. М. Фишман сообщил, например, своему руководителю И. С. Уншлихту, что «произведена сравнительная оценка действия иприта и люизита на кожу человека и установлена токсическая доза каждого из них». Докладывалось и о первых испытаниях артхимснаряда с промежуточным дном — прообразе будущего бинарного химбоеприпаса [223].
Неудивительно, что именно в конце того же 1926 г. советские военно-химические специалисты «пошли в школу» — на военно-химических полигонах СССР начались многолетние испытания новейших образцов химоружия Германии, в частности, выливных авиационных приборов (ВАПов) [669]. Испытывались также химические фугасы, артхимснаряды, авиахимбомбы, а также наземные средства заражения. Дело было взаимовыгодное, поскольку в обмен на мощный толчок в развитии советского военно-химического дела СССР помог Германии развивать свое, в обход запретов Версальского трактата от 28 июня 1919 г. и Женевского протокола 1925 г. [55] (к последнему СССР присоединился в 1927 г. и даже ратифицировал его 5 апреля 1928 г.) [686].
Первые советско-германские испытания химоружия 1926 г. прошли на полигоне в Кузьминках (Москва) [669], на следующий год они были перенесены в район Оренбурга [673], а с 1928 г. и вплоть до 1933 г. совместная советско-германская активность базировалась на полигоне в районе Вольска [674, 677, 678].
Начались и организационные преобразования. В августе 1927 г. РВС СССР (после мартовской идеи Я. М. Фишмана) собрал воедино обе военно-химические службы, включив Инспекцию химподготовки в состав ВОХИМУ «с передачей ему функций военно-химической подготовки армии». Тем же решением ВОХИМУ были подчинены ХКУКС (бывшая ВВХШ) и химический полк [125, 127]. Тогда же, в 1926–1927 гг., появились инструкции о порядке хранения баллонов с ОВ [487] и химических снарядов [488] на складах и в воинских частях.
А осенью 1927 г. началось развертывание первых химических частей, которые положили начало химическим войскам сухопутных сил. И в сентябре 1928 г., в соответствии с решением РВС СССР [69], они уже участвовали во Всесоюзных маневрах в районе Киева, где прошли первую школу взаимодействия с другими родами войск [301].
К тому времени пора было обзаводиться и головным «научным» центром. И 7 апреля 1928 г. РВС СССР создал Институт химической обороны (ИХО) РККА [153], впоследствии переименованный в Научно-исследовательский химический институт (НИХИ). Новый секретный институт, собравший под свою крышу многие лаборатории ВОХИМУ, имел своей главной целью подготовку страны к наступательной химической войне и поначалу собирался в немалой степени опираться на разведывательные данные («Задача ИХО в области химического нападения — искать новые ОВ на основе разведупровских материалов и тактических заданий, быстро их изготовлять в достаточных для полигонных испытаний количествах и проводить все необходимые проверочные испытания для представления образца в РВС для ввода на вооружение») [153]. Кстати, построен институт химической войны был не на военные деньги, а на народные подаяния. В 1927 г. в ответ на демарш главы МИД Великобритании О. Чемберлена (1863–1937), потребовавшего разрыва отношений с СССР, было раздуто народное движение для отпора «агрессивным планам Англии и ее приспешникам в Европе поработить первое Советское государство». И в его рамках «общественные» организации («Авиахим» и сменивший его ОСОАВИАХИМ) 9 июня 1927 г. создали фонд «Наш ответ Чемберлену» и собрали с полуголодного населения большие деньги. Вот на эти народные деньги «общественники» и построили здание головного института химической войны — ИХО. И… подарили его армии.