2.3. Боевая дружба с предшественниками Гитлера
На Западе обычно считается, что боевая военно-химическая дружба между СССР и Германией началась в 1928 г. и территориально реализовывалась на Волге в Шиханах [34, 36]. В действительности это не так: процесс сближения и проведения совместных работ начался много раньше, а Шиханам предшествовали Москва и Оренбург. Причем в отличие от промышленного военное сотрудничество в химическом направлении развивалось успешнее, к взаимному удовлетворению сторон. Официальные переговоры между сторонами о военном авиационно-химическом сотрудничестве начались еще в 1925 г.
Из переписки:
«Фишман — Фрунзе (копия — Берзину)
20 марта 1925 г., Берлин.
Совершенно секретно.
1. „Аэрохимические опыты“
…вчера я был принят генералом Хассе, которому и изложил свои сомнения, требуя, чтобы мне была дана возможность встретиться с тем, кто непосредственно работает над конструированием аэробомб и газораспылителей. Хассе вначале отвечал весьма уклончиво и почти отрицательно, ссылаясь на строгий надзор Антанты (работы были запрещены Версальским договором. — Л. Ф.) и на усиленное наблюдение за ним пацифистских кругов. Я ответил, что, считая вполне необходимым проявлять максимальную осторожность в наших взаимоотношениях, все же не вижу основания для того, чтобы так уж опасаться нескольких встреч, которые могут произойти у меня с некоторыми из их доверенных лиц. Это тем более важно, что эти лица… знают, для чего предназначаются конструируемые ими аппараты… В конце концов Хассе согласился с моими доводами… я должен буду в течение этих дней встретиться с их специалистами. Большего не удалось добиться… У меня нет уверенности… что меня действительно сведут с кем надо и покажут, что надо. Все это дело чрезвычайно затягивается. Мне еще не ясно, боятся ли они открыть свои секреты или же просто не хотят показать своей технической неподготовленности…
С коммунистическим приветом, Я. Фишман» [667].
«Фишман — Фрунзе (копия — Берзину)
3 апреля 1925 г., Берлин. Совершенно секретно.
…Идея, первоначально положенная в основу аэрохимических опытов (лаборатория и теория в Германии — опыты в большом масштабе у нас), начинает распространяться на другие роды оружия…
Вообще производит впечатление, что руководящая группа рейхсвера несколько тверже взяла курс на нас. Пока это только впечатление, которое я постараюсь в ближайшее время проверить…
С коммунистическим приветом, Я. Фишман» [667].
21 августа 1926 г. в Москве было подписано соглашение о начале германо-советских «газовых опытов». Концепция была проста: лабораторные и теоретические работы осуществлять в Германии, а крупномасштабные военно-химические испытания, подлежавшие запрещению и международному контролю, — в Московской обл., в районе пос. Подосинки. Формально идея соглашения возникла будто бы во время беседы военных министров В. фон Бломберга и К. Е. Ворошилова, однако на самом деле решение приняло политбюро ЦК ВКП(б). Фактически соглашение по поручению властей подписали военные атташе: бывший военный атташе СССР в Германии Я. М. Фишман и действующий уполномоченный рейхсвера Германии в СССР фон дер Лит-Томсен [667, 669]. В действительности имелся в виду военно-химический полигон в Кузьминках, который существовал уже восемь лет. А Подосинки были небольшим поселком близ полигона, который находился между двумя железнодорожными станциями — Люберцы и Ухтомская. Его название возникло, скорее всего, в силу извечной привычки наших военных использовать в переписке не те населенные пункты, где происходили реальные события. Фактически в районе Подосинки-Ухтомская находился лишь небольшой аэродром, незадолго до этих событий переданный ВОХИМУ для обслуживания работ на полигоне в Кузьминках. А вот в Подосинках находились три дачи, выделенные для жилья немецких «гостей» («друзей»). Руководство операцией принял на себя Я. М. Фишман, а ее обеспечение вне ВОХИМУ осуществляло IV управление Штаба РККА (нынешнее ГРУ) [5].
Испытания 1926 г. были осуществлены в октябре-декабре. Было совершено 43 полета по маршруту Подосинки — Кузьминки — Подосинки, в процессе которых выполнены выливания на полигон жидкости, имитировавшей свойства иприта, с различных высот (немецкого иприта тогда в СССР еще не было, а о существовании советского с «друзьями» не поделились). Опыты доказали, что жидкость, выливаемая с высот вплоть до 1000 м, доходит до земли без больших потерь, причем ею покрывается большая площадь (например, 300 кг жидкости, вылитой с высоты 400 м, покрывают площадь примерно 100–120 тыс. м) [669]. Те результаты были столь серьезны, что И. С. Уншлихт описал их в направленном в порядке новогоднего приветствия 31 декабря письме И. В. Сталину: «Опыты доказали полную возможность широкого применения авиацией отравляющих веществ. По утверждению наших специалистов, на основании этих опытов можно считать установленным, что применение иприта авиацией против живых целей, для заражения местности и населенных пунктов технически возможно и имеет большую ценность. С весны 1927 г. предстоит выполнить 2-ю фазу испытаний — провести разбрызгивание с разных высот иприта, который предполагается приготовить в феврале по методу немцев у нас» [669].