В завершении монолога дядя широко улыбнулся, А затем, сузив предостерегающе глаза, добавил уже очень тихим голосом:
— И если ты ослушаешься, то придется жениться на той, которую выберу я! И ее согласия мы спрашивать не будем!
— Разрешите откланяться? — изображая покорность, выдавил из себя племянник. — Пойду срочно невесту искать!
— Иди! — милостиво разрешил дядя. — И помни, что у тебя ровно три дня. Любовь за это время ты не найдешь, но послушную жену, которая родит нам наследника вполне сможешь.
Дэниз встал, резко поклонившись, круто развернулся на каблуках и вышел вон, громко хлопнув дверью.
— Не слишком ты на него насел? — выплевывая вишневую косточку на тарелку, поинтересовалась императрица.
— Иначе с ним нельзя! — ответил ей муж. — Он вбил себе в голову, что слишком уродлив и не достоин любви.
— Я с тобой согласна, — кивнула головой женщина. — У него мощная харизма и внутреннее обаяние, которое он прячет очень глубоко. Надеюсь, что его будущая жена сумеет это разглядеть.
***
Герцог Рут, тем временем решив, что выходной все равно испорчен, отправился на работу. Работа помогала всегда отвлечься от грустных мыслей и не только от них. Она помогала от любой хандры, не оставляя для нее ни единого шанса. Привычным движением он шагнул из портала в свой рабочий кабинет и направился к высокому кожаному креслу, которое стояло боком к большому окну, занавешенному тяжелыми зелеными портьерами с золотыми кистями. В этом кресле он любил приводить мысли в порядок. Оно умудрялось дать отдых усталым мышцам, не мешая работать уму. Тут же прибежал его адъютант.
— Ваша светлость, вы же сегодня выходной! — удивленно подняв брови, пролепетал щуплый мужчина с рыжими вихрами на голове и лицом, усеянным веснушками.
Дэниз посмотрел на своего помощника новым взглядом. Он никогда особо не задумывался о мужской красоте. А тут дядя заставил об этом думать. Лион был достаточно тщедушен, но при этом имел очень открытую улыбку и ясные зеленые глаза, которые придавали его облику обаяние. Обычно в работе он играл роль «пряника», успокаивая потенциальных клиентов тайной канцелярии после допросов у начальника. И ни один из попавших сюда даже не задумывался над тем, что это был четко оговоренный сценарий. И адъютант с помощью своей феноменальной памяти фиксировал все слова, жесты и даже особо сильные вдохи и выдохи. А затем записывал все воспоминания на магшет, который недавно вошел в обиход, как в империи, так и в их отделе.
— Какой выходной, Лион! Дядя в очередной раз все удовольствие испортил, — состроив горестное лицо, пожаловался подчиненному глава. Они были в хороших отношениях, и герцог позволял себе иногда чуть больше открытости, чем положено начальнику.
— И что на этот раз? — округлив глаза, но, нисколько не удивившись ответу, уточнил Лион.
— Мне велено в течение трех дней найти невесту, а в течение месяца консуммировать брак, — мужчина развел руками, демонстрируя этим жестом полную растерянность. — Я же не изверг, и не прошу сразу тащить трепетную лань в кровать!
Последняя фраза была произнесена голосом императора. Дэнизу всегда удивительно точно удавалось пародировать голоса людей. Лион прыснул от смеха в кулак. В открытую смеяться над императором он, конечно, не рискнул. Но незаметно хихикнуть позволить себе мог. Тем более что его светлость явно не просто так произнес эти слова.
Глава канцелярии встал с кресла, подошел к окну и перевел взгляд на серую дождливую улицу. Затем дернул ручку и приоткрыл ставни. Ему тут же в лицо ударил промозглый воздух осеннего дня.
— Ваша светлость, вы уверены, что в кабинете душно? — боязливо решил уточнить адъютант. Все думали, что герцог сегодня выходной, и соответственно камин у него не разожгли. Его императорское величество был фанатиком экономии, поэтому по его приказу дрова тоже попадали под эту статью, когда дело касалось государственных учреждений.
— Нет, Лион, я не сошел с ума! — с усмешкой ответил Дэниз, опираясь руками на подоконник и вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть спешащих по делам людей. — Но порция холодной воды мне сейчас не повредит. Кстати, Грифиц здесь?
С этими словами мужчина закрыл ставни и развернулся лицом к помощнику и сложил руки на груди. Грифиц был его замом и другом. Возможно, он знает, что можно сделать в столь щекотливой ситуации?
— Да, ваша светлость. Его также как и вас нельзя выгнать с работы. И простите, но мне кажется, что если дать волю, то вы и ночевать здесь будете! — склонив голову, но, не опустив глаза, а глядя исподлобья, ответил адъютант.