Резкий протест мэтра русского символизма, безусловно, нуждается в комментарии, позволяющем не только уточнить причину и подробности произошедшего конфликта, но и приблизиться к объективной характеристике театра Вашкевича.
Николай Николаевич Вашкевич родился в 1876 году в Москве в обеспеченной семье (его родители владели несколькими домами в районе Каретного рада). Получив образование в изолированной от внешней жизни среде Московского отделения Императорского Театрального училища (1898–1901), после выпуска он был принят в труппу Художественного театра.
На сцене МХТ в 1901–1905 годах Вашкевич выступил в малозначительных ролях (Гость и Иенсен в «Дикой утке» Г. Ибсена, 1-й из народа и Михайло Головин в «Царе Федоре Иоанновиче» A. К. Толстого, Лакей Старочеркасова в «В мечтах» Вл. И. Немировича-Данченко, Поэт Цинна и Слуга Антония в «Юлии Цезаре» B. Шекспира, Гость в «Иванове» А. П. Чехова и др.). Вынужденное творческое бездействие молодого актера вело к растущей неудовлетворенности своим положением в театре и критике репертуара МХТ.
В феврале 1903 года Вашкевич предпринял попытку публично выступить в защиту творчества Л. H. Андреева, обратить внимание на поднимаемые им «вопросы громадного общественного значения»[155]. Открытое письмо актера в газету «Курьер» не было опубликовано; оно мало отличалось от сходных с ним выступлений в защиту Андреева, появившихся после публикации обличительного письма С. А. Толстой[156], и не свидетельствовало об оригинальной позиции его автора, воспитанного в среде, далекой от социальных проблем. Возможно, в нем отразились идеи режиссера МХТ И. А. Тихомирова[157], возглавлявшего «вредное», по мнению Вл. И. Немировича-Данченко, направление внутри театра, вызывавшее общественное возбуждение и прозванное им «Горькиадой»[158]. В эти годы Тихомиров жил в одном доме с Вашкевичем (дом принадлежал семье молодого актера)[159] и мог оказать влияние на его позицию. Тем не менее письмо Вашкевича было определенным выражением протеста, впервые высказанного по отношению к позиции руководителей театра.
Внимание и чуткость Вашкевича к идеям обновления театра, которые он легко подхватывал на лету и использовал в собственной деятельности, отразились в возникшем в Москве замысле постановок «в новом, ультрасовременном жанре», противостоящих Художественному театру. Об этом плане в апреле 1904 года сообщал Д. В. Философов[160]. Согласно этой «новой театральной затее», задуманной «для доставления эстетического наслаждения избранным», предполагалось «создать вполне современный театр фантазии на смену увядшего уже театра иллюзии»[161].
Испытывая тяготение к В. Э. Мейерхольду, продемонстрировавшему своим уходом из Художественного театра в 1902 году протест против направления его деятельности, Вашкевич летом 1903-го принял участие в спектакле севастопольской труппы А. С. Кошеверова и Мейерхольда[162]. Он мог быть знаком с возникшим у Мейерхольда проектом нового театра, о котором 10 июля 1904 года режиссер сообщал К. М. Бабанину[163]: «Театр с совершенно новым репертуаром, театр Метерлинка, Д’Аннунцио, Пшибышевского — найдет для себя большую публику. Следовательно, о риске не может быть и речи. „Театр фантазии“, театр как реакция против натурализма, театр условностей даже, но театр духа. Какая красивая задача»[164]. Однако в своих исканиях Мейерхольд, всегда чутко относившийся к социальным изменениям в обществе, был далек от планов создания эстетского театра для избранных, о котором писал Философов[165]. Столь же нехарактерным для творческой палитры Мейерхольда следует считать упоминание об использовании на сцене «благовонных курений» как новаторского приема, отразившегося позднее на русской сцене лишь в статьях и сценических опытах Вашкевича, что позволяет связать этого актера с возникновением проекта, о котором писал Философов.
В эти годы Вашкевич был увлечен творчеством бельгийского драматурга М. Метерлинка, которое приобрело большую актуальность в России рубежа XIX–XX веков, отразив в абстрактно-обобщенной форме приближающийся «слом эпох»[166]. Метерлинк, разработавший в ранних «неподвижных пьесах» 1890-х годов идею зависимости человеческого бытия от Рока, на рубеже XIX–XX веков пережил глубокий духовный перелом и, придя к осознанию необходимости «удалить смерть с трона»[167], противопоставил ей надежду на спасение, проповедь активного отношения к жизни.
Вашкевич не был удовлетворен постановкой самых отвлеченных пьес Метерлинка «Слепые», «Непрошеная», «Там — внутри»[168], осуществленной в Художественном театре в преддверии революционного 1905 года. Высокая мистическая тема трагической обреченности человека не получила отражения в спектакле. Несмотря на давний интерес «к мистике, к тайне, к символизму»[169], К. С. Станиславский не смог найти способы передачи символики Метерлинка, воспринимая мистицизм как проявление «крайнего реализма», как стремление к воссозданию тонкой и духовной правды[170].
Неприятие этой постановки побудило Вашкевича в поисках новых художественных решений обратиться к крупнейшему знатоку творчества Метерлинка в России, переводчику его произведений[171], одному из первых русских символистов, поэту Н. М. Минскому. 11 марта 1905 года Вашкевич писал ему о намерении дать собственную сценическую трактовку одной из пьес Метерлинка:
М. Г. Николай Михайлович (так! — Ю. Г.)
в среде молодых художников и нас — артистов Художественного театра зарождается идея создать театр эмоционизма и импрессионизма. В самых общих чертах, возможных для короткого письма, театр такой должен стремиться создать новую форму для сценического искусства, которое одно из искусств остается с реальной, узкой для всего, что действительно ново, формой. В эту теперешнюю форму ни за что не вместится изображение наприм<ер> неподвижных трагедий Метерлинка, классических трагедий Д’Аннунцио… Мы хотим переоценить весь режим, все средства театра старого. Хотим и во многом дополнить (межд<у> пр<очим,> некоторые вещи хотим играть при запахе живых цветов, стенах света, с декорациями, затянутыми вуалью, и целый ряд других эмоциональных эффектов).
Нам более чем интересны Ваши взгляды на целесообразность нашего начинания. К нам присоединяются многие литературные силы, как, напр<имер,> участники «Скорпиона», «Мира иск<усства>». Нам очень приятно бы было, если бы мы могли считать Вас в числе своих.
Первой попыткой хотим сделать постановку Метерлинковской «Аглавены и Селизетты».
Не позволите ли воспользоваться Вашим переводом и Вашими мнениями по поводу этой вещи?
Не будете ли добры прислать (наложен<ным> платеж<ом>) экземпляр Вашего перевода или указание, где можно было бы приобрести его.
Вы очень бы обязали нас!
Если бы Вы в дальнейшем захотели узнать детальней о нашем предприятии (могущем осуществиться лишь в буд<ущем> году), то я сообщил бы Вам с удовольствием.
Очень прошу Вас, если это не затруднит Вас, в возможно скорейшем времени ответить мне, т. к. постановка требует очень большого количества времени.
Я играю роль режиссера и инициатора.
Адрес такой:
Москва. Каретный ряд. II-й Знаменский пер<еулок.> соб<ственный> д<ом>.
155
156
157
Тихомиров Иоасаф Александрович (1872–1908) — актер и режиссер. Окончив московское Филармоническое училище, работал в провинции, затем с 1898 года был принят в труппу Художественного театра актером, впоследствии выступал как режиссер. В 1903-м покинул МХТ, по приглашению Горького возглавив руководство театром в Нижегородском Народном доме, где планировались постановки произведений Горького и близких к нему писателей. Однако из-за вмешательства цензуры эти намерения не были осуществлены (см.: Обозрение театров. 1908. 6 октября. № 538. С. 7).
158
159
См.:
160
162
163
Бабанин Константин Михайлович (1884–1965) — актер и режиссер. Сценическую деятельность начал в 1905 году в Театре-Студии МХТ, в 1906–1913 годах учился в школе МХТ, с 1906 по 1923-й — в труппе Художественного театра.
164
165
В своей статье Философов заявлял о поддержке Художественного театра, в котором видел «громадное общественное явление». По его мнению, этот театр стал местом единения людей, где совершается некое «совместное служение». Идеям общественности противоречил замысел рекламируемого в печати нового театра для избранных, эстетско-индивидуалистического по своему направлению.
170
171
Минский был одним из первых переводчиков и комментаторов Метерлинка в России. В 1894 году был напечатан его перевод драмы «Слепые» (Северный вестник. 1894. № 5), три года спустя — «Аглавены и Селизетты» (Там же. 1897. № 1). В 1901 году с его предисловием отдельным изданием вышел перевод той же пьесы, выполненный его женою Л. Вилькиной (СПб., изд-во тип. «Труд и польза», 1901). В 1903-м были изданы сочинения Метерлинка, включающие трактат «Сокровище смиренных», пьесы «Принцесса Мален» и «Слепые» в переводе Минского и «Непрошенная гостья», «Пеллеас и Мелизанда», «За стенами дома», «Смерть Тенажиля» и др. в переводах Вилькиной (СПб, Типо. — лит. С. Н. Цепова — бесплатное приложение к журналу «Звезда» (вып. 1–6)); в 1907 году опубликованы «Сочинения» Метерлинка в трех томах с предисловием Минского в переводах Вилькиной (СПб., М. В. Пирожков); в 1915-м как приложение к журналу «Нива» вышло Полное собрание сочинений Метерлинка в четырех томах под редакцией Минского в переводах его и Вилькиной.