— Входите, Дамбий-гуай. Почему опоздали на собрание? Весь народ уже разошелся.
Отряхнув снег с шапки и дэла, вытерев лицо, Дамбий опустился на корточки возле огня, протянул к пляшущим языкам пламени иззябшие руки. В выражении его лица было что-то такое, что заставило Дооху насторожиться. Почему Дамбий избегает встречаться с ним взглядом, отчего так горестно сжаты его губы?
— Что происходит на вашем зимнике? Снега много? — спросил председатель, стараясь отогнать дурное предчувствие.
— Положение, как везде, скверное. Скот падает.
— Сколько? — затаив дыхание, спросил Дооху.
— Две козы да овца, — тихо ответил Дамбий, глядя почему-то не на председателя, а куда-то мимо, в окно, за которым бешено кружились снежинки.
— Это еще терпимо, — с облегчением вздохнул председатель.
— В других бригадах больше? — спросил Дамбий, утирая мокрые от проступившего пота щеки.
— Слов нет. Вот отправляю в аймак сводку — на сегодняшний день потери достигают более трехсот голов скота.
— Беда… — вздохнул Дамбий, посмотрел наконец в глаза председателю и повторил: — Беда у меня, товарищ Дооху. Пропала Цэвэл. Ушла за овечьей отарой и до сих пор не вернулась.
— Когда это случилось? — привстал Дооху.
— Третьи сутки ее нет дома, — выдохнул Дамбий шепотом, и только тогда председатель заметил, что по лицу Дамбия струится не пот, а слезы.
СИЛЬНЕЙ СТИХИИ
Собираясь выйти к отаре, Цэвэл оделась тщательнее обычного — с вечера по радио передавали, что ожидается усиление пурги. В небольшую сумку положила спички, ручной фонарик, свечку и немного еды.
— Поостерегись сегодня, Цэвэл, погода портится, — сказала ей на прощанье соседка Мядаг.
— Ладно, — степенно, как и подобает замужней женщине, ответила Цэвэл. Уже больше года она была женой Чойнроза. Сейчас мужа ее не было дома — он отправился на очередную стройку в новый бригадный центр. А потом запуржило, завьюжило, и застрял Чойнроз на отдаленном зимнике.
Перед отъездом он долго шутил и смеялся с молодой женой — их брак вопреки многим предсказаниям оказался счастливым. «Это будет моя семьдесят пятая стройка, — сказал Чойнроз. — Догадайся, что будет строить твой муж на этот раз?» «Баню, что же еще?» — засмеялась Цэвэл. Ее удивительно похорошевшее после замужества лицо дышало покоем и довольством. «Не угадала, дорогая! Мы построим дом отдыха для беременных. Надеюсь, когда он войдет в строй, у тебя будут все основания провести там несколько недель».
При воспоминании об этом разговоре легкая улыбка скользит по губам Цэвэл. Они с Чойнрозом и вторая пара молодоженов — Галдан и Мядаг, с прошлого года живут одним аилом. Чойнроз и Галдан в последнее время так подружились — водой не разольешь. Галдана тоже нет сейчас дома — он на краткосрочных курсах шоферов в аймаке. Крутить баранку — его давнишняя мечта. Итак, пока мужчины в отъезде, жены их ведут привычный образ жизни: ухаживают за общественным скотом, занимаются домашними делами. Цэвэл и Мядаг взяли на выпас шестьсот годовалых баранов и обязались добиться наивысших привесов. Вскоре после того, как женщины взяли это обязательство, Дамбий приехал к дочери и напрямик заявил, что считает это легкомыслием. Разве двум молодкам под силу такое? Дочка обиделась. Она замужем и сама отвечает за себя. Дамбий засмеялся: «Коли ты мужняя жена, так научись выслушивать человека до конца. Вот что я вам скажу, дорогие мои: добиться, чтобы каждый баран прибавил в весе хотя бы десять килограммов, — дело непростое. Тут все надо учесть — и чтобы пастбище было хорошее, и водопой близко, и вовремя скот на солончаки гонять. Я вам помогу выбрать хороший зимник, остальное от вас зависит. Уж если взяли на себя повышенное обязательство, будьте добры его выполнить. Но еще раз предупреждаю: нелегко вам будет». Вскоре после этого разговора два молодых семейства откочевали в предгорье Хананги. Очень не хотелось Цэвэл отрываться от родителей, но Дамбий был непреклонен. Пора дочери начинать самостоятельную жизнь, они с матерью и так долго продержали ее возле себя. К тому же житейский опыт подсказывал Дамбию, что молодоженам лучше жить отдельно — тогда и раздоров, и семейных неурядиц будет меньше.
На новом месте Чойнроз и Галдан утеплили несколько загонов, запасли сена. Теперь вся работа приходилась на женщин, точнее — на Цэвэл, у Мядаг был грудной ребенок.
Выйдя из своей юрты, Цэвэл заслышала плач младенца, доносившийся от соседей, и незаметно усмехнулась — придет и ее черед, тогда Мядаг подменит ее.