За последнее время во внешности Загда произошли заметные изменения. Лицо его приобрело устойчивый красноватый оттенок, черные брови поблекли, поседели, словно их пеплом присыпало. Да и здоровье начало сдавать. Но не такой человек Загд, чтобы обращать внимание на эти пустяки. И разве бесплатно снимает он пробу со свежей самогонки? Отнюдь нет! На такой случай у него всегда имеется в запасе благопожелание. А кому же не по сердцу доброе слово? Впрочем, сочинять благопожелание по случаю перегонки спиртного — пожалуй, самое выдающееся, если не единственное достоинство Зеленого Загда.
У Бадам идет последняя перегонка, когда появляется сосед. Она сидит у порога спиной к нему, и тем не менее узнает его по шагам.
— Надеешься на рюмочку? — с иронией интересуется она, не оглядываясь.
— Ха-ха-ха! — смеется Загд. — Уважаемая хозяюшка, вы узнали меня по шагам, а я вашу водочку по сладкому аромату, так что мы квиты. — С этими словами он направляется в юрту с явным намерением водвориться на самое почетное место — напротив входа.
— Сколько лет водку при тебе гонят, а ты все никак обычай не усвоишь, странный ты человек, — взъерепенилась Бадам, сердито поправляя прядь выбившихся из-под ситцевого платка непокорных волос — Кто это без приглашения на почетное место усаживается, а?
Загд — человек не гордый, он может сесть и снаружи — возле перегоночной трубки, в которой так заманчиво булькает прозрачная жидкость.
— Очень нужны мне тут посторонние, — ворчит Бадам. — Нет, рано ты сюда заявился, слишком рано, Загд. Надо бы повременить, сейчас еще не водка идет, а первая очистка.
Но попробуйте обмануть Загда! Он уверен — идет водка. Недаром же он следил за всеми операциями и ошибиться не мог. Заметив, как дрожат у него руки, хозяйка говорит:
— Хорошо ли, когда мужчина на спиртное так падок? Боюсь, Загд, что скоро у тебя снова поменяется прозвище, люди станут звать тебя трясогузкой. Одумался бы ты, пока не поздно.
Но Загд не слушает добрых наставлений, он выкладывает свое благопожелание:
— Э-э, перестань гундеть у меня под ухом! — обрывает Бадам непрошеного краснобая. — Надоело!
Дело кончается тем, что хозяйка все-таки наливает ему водки. Выпив, Загд убирается восвояси. Между тем к Бадам начинается настоящее паломничество. Приходящих интересует одно — где теперь Дамбий?
— Отправился искать подводы, — мы откочевываем. А вы?
— Раз вы, значит, и мы.
— Так, так…
— А мы хотели просить его о помощи, сами знаете, рабочих рук при перекочевке всегда не хватает.
Бадам согласно кивает головой, но о том, что Дамбий собирается определить день отъезда по гороскопу — ни гу-гу. И люди расходятся, так и не выяснив, могут ли они рассчитывать на помощь Дамбия.
Дамбий возвращается домой под вечер. При нем ездовые лошади и подводы. И, конечно, Жаал тут как тут. Преисполненный чувства собственной значимости, старикашка ведет себя как знатный гость: велит сварить ему самого жирного мяса, насытившись, расстегивает дэл и устраивается отдыхать, потребовав для себя массу услуг. Наконец Дамбий робко осведомляется, когда же гость примется за дело. Старик приподнимается на подушке.
— День, когда вы задумали кочевать, для вас неблагоприятен. Вы же выбрали по незнанию день черной овцы, который считается днем небесных дев и сулит беду — можно в течение года лишиться всего скота.
— Вот как! — восклицает Дамбий и многозначительно грозит пальцем жене. — Послушайся я тебя, как прошлый год, мы бы разорились.
Вообще-то Дамбий почти никогда не грозил людям пальцем, однако сейчас он очень взволнован. Но Бадам нет дела до настроения мужа, и она не желает скрывать свое возмущение, обратя его на гостя:
— Хороший ли день, плохой ли, вы-то откуда знаете, Жаал-гуай? Ведь вам столько лет, что вы, пожалуй, все давным-давно перезабыли.