Со стороны родственников жениха тут же раздавалось:
Веселье было в самом разгаре, и грустил здесь лишь один человек — Чойнроз по кличке «Отпетый». Вернее сказать, не грустил, а завидовал жениху. «Чем я хуже этого сопляка? — возмущенно думал он. — И девицы хороши, что они, ослепли, такого славного молодца, как я, не замечают? А ведь я — парень что надо, с огоньком! Чтоб ему пусто было, Лувсанпэрэнлэю, этому ублюдку с двумя подбородками! Он меня за человека не считает, а я еще когда сватался к его Мядаг! И что же? Шиш мне в ответ показали. Пренебрегли мною, как старым высохшим бурдюком. А теперь Лувсанпэрэнлэй отдает свою спесивую дочку в жены этому хлюпику Галдану, сыну Онхор-Зундуя!»
На другой день после того, как Галдан и Мядаг сыграли свою свадьбу, Чойнроз, шатаясь по окрестностям, заехал в хотон Хурэнжамбала. Возле одной юрты он заметил несколько коней на привязи и решил завернуть на огонек, хотя настроение у него было прескверное. Спешиваясь, он заметил, как девушки, доившие кобылиц, весело переглядываются. Конечно, это они над ним, Чойнрозом, смеются. Еще бы им не смеяться над неудачником, у которого невесту из-под носа увели.
В юрте он застал развеселую компанию, которая приветствовала появление нового гостя нестройными выкриками. И снова Чойнрозу показалось, что над ним потешаются.
— Чего ржете? — закричал он с порога. — Да я, если хотите знать, счастлив, что не женился на дочери Лувсанпэрэнлэя. А как он меня упрашивал!
Люди в юрте и не помышляли о Чойнрозе, когда он обрушился на них.
— Да вы знаете, кто я такой? Я — Чойнроз, сын богача Цамбы! — не унимался буян и вдруг ринулся вон из юрты так же неожиданно, как и появился.
— Эй, кто тебя обидел, парень? — понеслось ему вслед. Но Чойнроз уже не слышал. Покажет он теперь этому Лувсанпэрэнлэю! И погнал коня по бездорожью. Бедная лошадь, привыкшая к неистовым выходкам своего хозяина, вмиг доставила его в хотон Лувсанпэрэнлэя. Чойнроз с утра, конечно, пропустил маленькую, но сейчас, издали увидев своего обидчика, толстого, рослого, струхнул и решил для храбрости добавить немного. Он повернул к юрте чавганцы Нямы и потребовал, чтобы она налила ему самой крепкой трижды перегнанной водки. Перепуганная старуха, у которой в любое время дня и ночи можно было разжиться спиртным, забормотала что-то насчет того, что и двойной перегонки водка очень крепка, а для Чойнроза и ее будет многовато, однако долго спорить с ним не стала. Проглотив залпом напиток, разом опаливший ему внутренности, Чойнроз ощутил прилив необыкновенной храбрости и направился к Лувсанпэрэнлэю, просунул всклокоченную голову в дверь его юрты.
— Лувсанпэрэнлэй, выходи! Да пошевеливайся, ты, мясная закуска! Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют! Узнаешь меня? Я — сын богача Цамбы!
Никто ему не ответил, и парень, пнув стоящий у двери рулон войлока, ввалился в юрту.
Лувсанпэрэнлэй был не один, он принимал у себя новых родственников. Видит бог, он не хотел скандала, но пусть Чойнроз пеняет на себя.
— Мне нечего смотреть, где зимуют раки. И кто я, всякий скажет. Солидный, семейный человек. У меня дети взрослые. А ты кто? Не знаешь? Тогда спроси у своего отца. Показал бы я тебе, но пачкаться не стану. Да ты и не мужик вовсе, где тебе жену да детей завести!
И Чойнроза оглушил громкий смех — это гоготали гости Лувсанпэрэнлэя. Он шагнул было к хозяину юрты, однако ноги у него подкосились — самогонка чавганцы оказалась крепкой, как она и утверждала. А тут еще Лувсанпэрэнлэй взял его, как паршивого ягненка, под мышку, вынес за дверь, закатал в кусок старого войлока и бросил усмиренного таким образом буяна в сторонку. На прощанье сказал:
— Тебе в самый раз в пеленки мочиться, сопляк, а не мужчиной быть. Рассмотри себя получше, да не бойся: через скатку войлока никто не увидит, чем ты занимаешься.
Наступил вечер. Оставив бесплодные попытки выбраться из душного войлока, Чойнроз наконец заснул и храпел так, что девушки, явившиеся на вечернюю дойку, то и дело покатывались со смеху. Их звонкие насмешливые голоса разбудили неудачника. А тут еще, как на грех, явился и Лувсанпэрэнлэй.
— Надо перепеленать малыша, — с важным видом заявил он и подмигнул девушкам. А те и рады позубоскалить. Войлок раскатали. Не глядя на обидчика, Чойнроз поднялся с земли, со стоном расправил затекшие члены. Сопровождаемый издевательскими смешками, поплелся к коновязи. Ничего, Лувсанпэрэнлэй еще горько пожалеет о содеянном!