По всей Бразилии мы удерживаем 400 постов мэров и муниципальных советников. Но мы раскололись на три течения, прокитайцы гнут свою старую линию: немедленное вооруженное восстание, прямое выступление. А ведь положение ежечасно меняется, взгляните па Кубу, все может произойти очень быстро…»
Через два дня я прочел три почти сходных между собой заявления. Губернатор Магальяэс Пинто настойчиво говорил о необходимости радикальных реформ для «нужд подлинного развития Бразилии» и для того, чтобы избежать «кровавой революции, которая разорвет страну пополам и превратит эту братоубийственную войну в международный конфликт». Рауль Пребиш, секретарь комиссии ООН по Латинской Америке: «Если мы сами не проведем в жизнь свои изменения, это сделают другие». И в «Коррейо да манья» текст Мориса Дюверже из «Монда»:
«Лишь политика, направленная на изменение экономических структур Латинской Америки, или, другими словами, установление правительств, ориентирующихся на «почти» социалистические реформы, способно помешать победе в этой части континента прокастровских революций».
Это же резюмировал через несколько месяцев после поездки по Бразилии в «Монде» Бёв-Мери:
«Национальное сознание народа просыпается и растет. Нация преисполнилась воли использовать на общее благо свои еще не разведанные богатства, влить жизнь в обескровленные конечности своего необъятного тела и занять в мировых делах место великой державы. Но чтобы осуществить эту волю, нужно ликвидировать колониальные формы, усугубляющие закоснение и нищету масс, — отживший сельскохозяйственный феодализм и мощные предприятия капитала янки. Бразилия желает быть национальной и социальной. Она еще не знает, надо ли ей становиться националистской и социалистической».
Глава XVII
А САН-ПАУЛУ ВСЕ РАСТЕТ!
…Колониальная традиция вести сельское хозяйство как спекуляцию привела к тому, что Бразилия является теперь сельскохозяйственной страной без крестьян.
Пальета поблагодарил и отвесил церемонный поклон: он навсегда сохранит эти четыре цветка в память о таком любезном приеме у столь очаровательной хозяйки. Губернатор благодушно улыбался; его жена быстро отвернулась, чтобы скрыть две выкатившиеся из глаз слезинки.
Лейтенант де Клие ввез кофе на Мартинику в 1723 году, и с тех пор хозяева французских владений следили за тем, чтобы ни единое зернышко не ушло за пределы их территорий. Вывоз семян был запрещен под страхом смерти.
Но вот за посредничеством в каком-то пограничном споре между голландцами и французами обратились к молодому обворожительному Пальете, занимавшему высокий пост в Белене. Любовь победила страх смерти, и жена губернатора на прощальном приеме накануне отъезда положила ему в букет цветов на память о разделенной страсти горсточку зрелых кофейных семян.