В первые пятнадцать минут после убийства в посольстве царила неразбериха. Майор Шуберт, глава комиссии по репатриации военнопленных, взял на себя организацию защиты здания, которое быстро превратили в небольшую крепость (немцы не исключали, что покушение на Мирбаха — начало намеченного революционерами разгрома посольства). Попытки сообщить представителям советской власти о случившемся остались безрезультатными: телефон посольства не работал (и это вряд ли было случайностью).
Рицлер немедленно сообщил о случившемся в Берлин: «Покушение готовилось заранее. Дело об австрийском офицере Роберте Мирбахе стало только предлогом для работников ВЧК проникнуть к послу кайзера»50. «Германское правительство не сомневается, что граф Мирбах убит самими большевиками»51, — сообщало в Москву, со своей стороны, советское полпредство в Берлине.
В начале четвертого сотрудник посольства Карл фон Ботмер и переводчик Мюллер на посольской машине поехали в наркомат иностранных дел в гостиницу «Метрополь» к знакомому им Карахану. При виде германских дипломатов Карахан вскочил со своего кресла и выбежал в комнату секретаря, будто испугался за свою жизнь (по крайней мере, так показалось немцам). По возбужденному виду вошедших он понял, что что-то случилось. Вскоре он вернулся в свой кабинет, выслушал дипломатов и заверил их, что представители советского правительства немедленно прибудут в германское посольство. Карахан позвонил Чичерину, тот — управляющему делами СНК Владимиру Бонч-Бруевичу. Тот спросил, известны ли подробности. Чичерин ответил, что нет. Бонч-Бруевич телефонировал о случившемся Ленину и получил приказ поехать с отрядом латышей в германское посольство и обо всем, что узнает, сообщить по телефону.
Тем временем Ленин, не понимавший, что в заговор вовлечены чекисты, позвонил Дзержинскому и сообщил ему о произошедшем. После этого он вызвал к себе Свердлова, позвонил Троцкому в военный комиссариат и сообщил, что Мирбах убит. Затем Ленин, Свердлов и Чичерин отправились в германское посольство для выражения соболезнований. Троцкий с ними не поехал, так как не был готов лицемерить.
Дзержинский прибыл в посольство первым, чтобы забрать улики. Мюллер встретил его словами: «Что вы теперь скажете»? — и показал ему мандат Блюмкина и Андреева с подписями председателя ВЧК и его заместителя. Оставленные чекистами документы Дзержинский забрал и быстро из посольства уехал. Больше «дела Роберта Мирбаха» никто, кроме самих чекистов и редакторов быстро изъятого из продажи сборника «Красная книга ВЧК», никогда не видел52.
Так как Блюмкин был левым эсером, Ленин и Свердлов заподозрили в участии в заговоре левоэсеровскую партию. В большинстве своем левые эсеры, как и левые коммунисты, выступали против Брестского мира. Риск для Ленина заключался в том, что, узнав об убийстве Мирбаха, заседавший в эти дни в Большом театре Пятый съезд Советов встретит сообщение о покушении аплодисментами и разорвет Брестский мир, да еще и объявит о формировании нового правительства из левых коммунистов и левых эсеров. Поэтому Ленин пошел на хитрость и решил не сообщать о смерти посла, а сначала арестовать весь левоэсеровский актив, находящийся в тот момент в Большом театре.
Операцией по аресту фракции ПЛСР на съезде руководил Свердлов как председатель ВЦИКа. Комендант Кремля Павел Мальков, находившийся тогда в Большом театре, вспоминал, что около четырех часов дня к нему «подбежал запыхавшийся» комендант Большого театра и передал личный приказ Свердлова «немедленно явиться в Кремль». Через пять минут Мальков был в Кремле и «из отрывочных фраз» понял, что «левые эсеры подняли мятеж». «Все делалось удивительно быстро, четко, слаженно, — вспоминал Мальков. — Владимир Ильич и Яков Михайлович тут же на листках блокнотов писали телефонограммы, распоряжения, приказы». Через пять минут в боевую готовность привели весь гарнизон Кремля. А левых эсеров, находившихся в Кремле в войсках гарнизона и среди служащих, немедленно арестовали53.
Очередное заседание съезда Советов планировали открыть в 16:00. Фракция левых эсеров, еще не знавшая об убийстве Мирбаха, заняла места в правой части партера и лож, но в президиуме съезда было пусто. Вопреки всеобщим ожиданиям в театр не приехал Ленин.