Его слова хлестали меня, словно розги, больно жалили раскаленными иглами. Но Дьявол промахнулся. Вместо того чтобы утонуть в бескрайнем море жалости к себе, я почувствовал, как внутри разгорается пламя ярости.
— Я не за них борюсь, — ответил я.
Решимость снова вернулась ко мне, сомнения растаяли, как предрассветный туман. Я ликовал, купаясь в накатывающих волнах гнева. Я взял белого слона и съел пешку на f4.
— Не за них? Тогда, может быть, за своих воспитанников? — Черный конь встал на h5, угрожая моему слону. — Брось… Они считают тебя ничтожеством только потому, что ты ходишь в одном и том же костюме и не ездишь на дорогой машине. Они презирают тебя. Им не нужны твои знания. Деньги! Вот единственное, что имеет для них значение. Потому что деньги в Его мире могут заменить все.
А вот этот удар оказался очень точным и болезненным. Мои ученики были очень дороги мне, только благодаря им я все еще был жив. И, увы, несмотря на все мои усилия, их стремление к знаниям год от года неотвратимо угасало, и осознание этого повергало меня в отчаяние.
Я молча отступил слоном на е3. Питавшая меня ярость утихла, оставив после себя лишь привычную звенящую пустоту. Спорить с Дьяволом не было желания. Он был прав, пусть и не во всем.
— Наконец, ответь, — продолжил Падший, — стоит ли защищать таких людей, как Лаин?
Я вздрогнул. Дьявол добился своего — окончательно сломил мою защиту. Перед глазами возникли картины из прошлого, картины, которые я так хотел забыть. Сердце заныло, на глаза навернулись слезы.
— Лаин и подобные ему не способны ничего создать. Они, как раковая опухоль, приносят один лишь вред, отравляя жизнь другим. — Голос Сатаны стал похож на шипение змеи, и куда только делась приятная мелодичность? — Этот человек сбил твоих жену и сына и уехал дальше. Если бы не столб на следующем повороте, никто и никогда так и не нашел бы его, да и не стал бы искать. Когда его вытащили из покореженной машины, оказалось, что он настолько пьян, что не может даже стоять.
Воздух вокруг меня будто загустел, я не мог дышать. Я снова увидел перед собой два тела на столе в морге и лоснящуюся рожу того подонка, который в единый миг оборвал сразу три жизни: сына, жены и мою. Я вспомнил, как кричал на него, называл его убийцей, пытался сунуть в руки смятую фотографию сына, а он в ответ лишь презрительно ухмылялся и сыпал угрозами.
— И что, общество наказало его? Нет, — тихо произнес Дьявол. — Деньги сделали свое дело: взятка судье, дорогой адвокат… Помнишь, как «свидетели» уверяли всех, что твоя жена переходила дорогу на красный? Им не было дела до твоего горя, их не волновала справедливость, ведь карман приятно оттягивали пухленькие пачки банкнот, еще пахнущие краской и кровью.
— Его осудили, — затравленно произнес я.
— Два года условно за убийство! Разве это приговор?
— В конце концов он получил по заслугам! — не выдержав, закричал я.
— Верно… Но не продажное правосудие поспособствовало этому, не так ли?
Я снова не смог сдержать дрожь. Мой собственный грех не давал мне покоя уже много лет. После смерти жены и сына единственное, что поддерживало во мне огонь жизни, — это желание увидеть, как Лаин, эта мерзкая тварь, испустит дух. Только жажда мести согревала меня ночами, полными одиночества и мыслей о самоубийстве.
Сначала я взывал к Богу, но не получил ответа, потом обратился к Дьяволу — и Лаин умер. Даже не так, он подох, как последняя скотина. Моя мечта сбылась, но цена оказалась высока: я продал душу. После этого мне оставалось только ждать часа расплаты.
Но он все не наступал.
Моя жизнь стала пустой и серой. Дом превратился в стылую камеру, где я был единственным заключенным, и мысли о неминуемой каре ежеминутно терзали меня. Жажда мести выжгла меня изнутри, от меня осталась лишь пустая оболочка, где томилась изувеченная душа, которая мне даже не принадлежала.
— К чему все эти разговоры, Дьявол? — сдавленно прохрипел я. — Чего ты хочешь от меня?
— Этот мир стал таким благодаря Ему. Его невмешательство привело к тому, что все вокруг прогнило насквозь и тебе не нашлось места. Ты хороший человек и поэтому оказался лишним, — сказал Сатана, отправляя своего коня на е5. — Я предлагаю тебе отступить, проиграть партию, и на Земле будет мое царство. Я пройдусь по этому миру продажности и порока очищающим пламенем. Я сожгу тела грешников огнем войн и эпидемий, иссушу их жизни голодом и страхом. И я обещаю — все, кто причинял тебе боль, будут страдать. Долго, очень долго!
И в эту секунду я увидел, что Сатана последним ходом допустил серьезную ошибку. В голове тут же сложилась выигрышная комбинация.
Но я не чувствовал радости. Слова Падшего все еще звучали у меня в ушах, звенели осколками разбитой жизни.
— Я предлагаю тебе не только отомстить, но и спасти мир. Ты всегда знал, что вокруг слишком много неправильного, несправедливого. И я могу это исправить, мы можем это исправить. Мы избавим общество от отбросов, очистим его, оставим только самых достойных людей, способных развивать мир в правильном направлении, улучшать его. Разве ты не хочешь этого?
Я не мог притвориться глухим и отбросить все сказанное Дьяволом, это было бы трусостью. В этом мире слишком много зла, и невозможно просто отвернуться от него, сделать вид, что его нет. Страдания, убийства, обман и многое, многое другое. И зачастую виноваты люди, чья жадность и непомерная гордыня несут горе другим.
Я сам стал жертвой подобного человека. И, да увидит Бог, без него мир стал намного чище. Но сколько таких Лаиных еще живет? Сколько жизней будет разбито их стараниями?
Но, с другой стороны, месть не принесла мне ничего хорошего. Смерть Лаина не вернула мне жену и сына, а себя я обрек на вечные муки. Можно ли считать меня благодетелем, если я сам стал убийцей? Ведь я продал душу, чтобы прервать жизнь человека. Чем я теперь лучше Лаина?
Если я приму предложение Сатаны, то стану убийцей многих тысяч. Войны и эпидемии слепы, их жернова перемалывают всех: богатых и бедных, счастливых и несчастных, грешников и праведников. Не слишком ли высока цена за избавление от зла?
Но на пепелище можно возвести новый дом, чистый и прекрасный…
Как велико искушение. Я должен выбрать.
Дрожащей рукой я убрал черного коня с клетки е5 и поставил туда белого, открывая своего ферзя и подставляя его под удар. Меня мутило, сердце в груди бешено колотилось, в голове шумела одна мысль: «Что я наделал?»
— Верное решение, — Дьявол, не раздумывая, взял моего ферзя.
— Да, верное. — Белый слон съел пешку на f7. — Шах.
Сатана внимательно посмотрел на доску. Его лицо побледнело. Он отвел короля на е7.
— Шах, — снова сказал я, съедая слоном пешку на с5. Черный король отступил еще на один шаг, заняв клетку f6.
Я сделал рокировку:
— Шах!
Дьявол резко встал и в ярости смахнул доску с фигурами на пол. Партия была сыграна.
— Почему? — прорычал Сатана.
Теперь, когда все закончилось, сомнения и колебания ушли, а внутри у меня воцарилось спокойствие, впервые за очень долгое время.
— По многим причинам, — ответил я. — Я по-прежнему считаю, что в мире добра больше, чем зла, и верю в существование хороших людей. Мои друзья, готовые прийти на помощь в любой момент, студенты, радующие меня своей любознательностью, моя соседка, которая поддерживала меня и помогала с похоронами, когда жены и сына не стало, и многие другие. Ни сейчас, ни когда-либо я не буду готов бросить их на жертвенный алтарь. Новый, прекрасный мир не построишь на смерти хороших людей.