– Я ожидала, что, говоря о том, что я должна пройти медосмотр, вы хотели узнать именно это, а не мой вес или уровень холестерина, – пробормотала я, заставив себя замолчать, прежде чем успела сказать что-то более агрессивное.
Теперь, видимо, настал его черед умничать.
– Что касается твоего веса…
Он не договорил.
Тренер Ли закашлялась именно в тот момент, когда я начала поднимать руку, указывая на него. Средним пальцем.
– Отлично, – глухо проговорила она. – Давайте сосредоточимся. Мы только что говорили о деле. Мы составим соглашение в письменном виде, которое тебе, Джесмин, нужно будет подписать. Кроме того, тренировки будут проходить шесть дней в неделю, два раза в день. С этим не будет проблем?
Мне понадобилось собрать все силы в кулак, чтобы отвести взгляд от идиота, только что собиравшегося что-то сказать о моем весе. Я ощущала, как трепещут мои ноздри, когда я, сглотнув, снова сфокусировалась на тренере.
– Нет, не будет. – Ей не стоило говорить мне, что мы должны тренироваться изо всех сил, поскольку до начала следующего сезона оставалось меньше полугода. – В какое время? – спросила я, крутя рукой браслет.
Ответил Иван, ерзая на скамейке:
– Четыре часа, начиная с четырех часов утра, в КЛ и три часа разминки, начиная с часа дня.
Черт.
Для работы у меня осталось бы всего четыре часа, и интервалы были очень короткие, но я не могла уволиться. Я не стала бы этого делать. Может быть, я могла бы также время от времени подрабатывать там-сям в выходной день. Каким-то образом.
Я кивнула прежде, чем поняла, что он сказал.
– Ты сказал в КЛ. Другие тренировки будут проходить где-то еще?
Тренер Ли даже не попыталась скрыть взгляда, который она бросила на Ивана. Взгляда, который взбесил меня. Я терпеть не могла секреты. Я хотела спросить, что они хотят этим сказать, но решила подождать. Терпение. Я умела быть терпеливой. Если очень постараться.
К счастью, она не заставила меня долго ждать.
– Ты понимаешь, что мы обсуждали твои сильные и слабые стороны перед тем, как попросить тебя присоединиться к нашей команде?
– Да. – Нравилось ли мне то, что они говорили обо мне? Нет. Но без этого было не обойтись, и я не могла вменять им это в вину. Я бы сделала то же самое, прежде чем решиться на такой безрассудный шаг.
– Ты сильная спортсменка, Джесмин, – заговорила тренер, и я проверила, что моя броня крепка, так что могла выдержать любой укор, который в конце концов я услышала бы от нее. В этом заключается работа тренеров. Они разбирают по винтикам все твои промахи и помогают исправить их. По крайней мере, такова их цель. – Я всегда думала, что ты обладаешь удивительным потенциалом…
«Но» должно было сорваться с ее губ. Я чувствовала это. Всегда есть «но», когда кто-то делает вам комплимент.
Возможно, это касалось только меня.
Мое лицо оставалось спокойным, но это было чуть труднее, чем мне хотелось бы.
– Но есть вещи, над которыми ты можешь поработать для того, чтобы перейти на следующий уровень, в частности научиться «показывать товар лицом». В прошлом я разговаривала с Галиной, и она подтвердила, что на тренировках ты мало занималась балетом. Я думаю, твое катание только выиграло бы от этого.
Когда, черт возьми, она говорила с Галиной?
– Мы хотим, чтобы ты провела несколько индивидуальных занятий одна с балетным тренером, который в прошлом отучил Ивана от некоторых дурных привычек.
Дурных привычек?
– …и поработала над тем, чтобы усовершенствовать то, что ты и так делаешь хорошо, но могла бы делать лучше. Кроме того, ты будешь брать уроки одновременно с Иваном. Это всегда дает возможность для совершенствования. Думаю, тебе это знакомо.
Говорила ли она это для того, чтобы я легче отнеслась к тому, что она, по существу, сообщала мне о том, что я совсем не обладаю той грациозностью, которую дает серьезная балетная подготовка? Как будто я не знала, что у Ивана она была. Карина брала уроки фигурного катания только до тех пор, пока ей не исполнилось четырнадцать лет – именно так мы и познакомились, – но до и после этого она серьезно занималась танцами. Вдобавок в движениях Ивана действительно присутствовали изящество и грациозность, которым учит только балетный тренер с душой сержанта-инструктора по строевой подготовке. Он мог позволить себе нанять кого угодно для необходимого обучения.
Мама смогла позволить себе оплатить два часовых групповых занятия, и это было все, что я делала на протяжении многих лет. Я не собиралась извиняться за это. И я уже сказала, что сделаю все, что угодно, что будет необходимо для этой работы. Поэтому я лишь ответила: