Верн перекинул девочку через плечо и прыгнул на небольшую башенку, с которой открывался вид почти на весь город. Грета, кстати, совсем не возмущалась таким его поведением. Они дружили, сколько она себя помнила, а потому привыкла, что встречаясь с препятствиями, он перетаскивает ее, словно куклу. Поставил и широко улыбнулся. Верн вообще широко улыбался. Уже в малом возрасте среди других мальчишек он выделялся широким подбородком с ямочкой и ямочками на щеках; это делало его таким очаровательным, что Грета порой глаз не могла отвести и думала: если существует где-то взаправдашний принц из старых сказок, то он наверняка походит на Верна.
– Смотри, что у меня тут есть, – сказал оборотень и достал спрятанную ранее огромную корзину с фруктами.
– Ой, котик! – Грета всегда называла его “котик”, когда он делал ей сюрпризы. – Там же настоящий арбуз! Где ты его раздобыл?
– Эй, уже забыла, кто я?
Грета покачала головой, а он отрезал ей кусочек и стал методично выковыривать ножом косточки.
– Помню, что герцогини не плюются.
– Прекрати эту глупость, – засмеялась Грета и отобрала сахарный ломтик.
Она подвела ладонь к арбузу, и семечки, словно живые, выползли, поднялись в воздух, а затем упали за край башенки.
– Ты так раньше не умела.
– Я же расту, – довольно улыбнулась Грета.
– А что еще из нового можешь?
Грета подошла к краю башенки и посмотрела на площадь. Ночь сгущалась над Флидабургом, гуляние усилилось, сменив поздравительные возгласы и восхваляющие землю песни на необузданные танцы. На сцене началось представление, но ей опять было почти ничего не видно: густой туман осел на столицу, размывая все краски пиршества. Грета взмахнула руками и стала молиться. Никогда еще не пробовала силу на такой материи, но почему бы не похвастаться перед не отводящим от нее взгляда мальчишкой? Марево поддалось и сгинуло с города, а Верн глядел с неимоверным обожанием.
– Какая ты сильная, Грета, – он прыгнул на парапет и обратился.
Сидел теперь перед ней длинноногий котенок, лохматый и удивительно пятнистый. Грета забралась к нему, чтобы спрятаться от разгулявшегося по ее вине ветра. Он всегда ее укрывал, об этом они еще пару лет назад договорились: оборотню ведь нет никакого дела до непогоды, а девятилетняя девочка вполне могла простудиться.
На площади бушевали факиры. Это было так красиво в наступившей темноте, и Грета даже порадовалась, что ее не пустили на праздник. Сидит теперь, с самого лучшего места за всем наблюдает.
Она грызла фрукты и восторгалась представлением, а Верн все больше погружался в свои мысли.
– Грета, – вдруг сказал он, – когда мы вырастем, я хочу на тебе жениться.
От такого заявления она чуть с парапета не свалилась, хорошо, Верн вернулся в человека мгновенно и к себе притянул.
– Ну, ты даешь, – рассмеялась Грета и слезла с опасного места. – Вот так пошутил.
– Я не шутил, – строго сказал Верн.
– Дуралей, значит, – она отряхнула платье. – Я никогда не выйду за тебя замуж. Ты мне не ровня.
– Так, значит, – разозлился Верн.
– Ну чего ты? Ну не ворчи, – попыталась обнять его Грета. – Я ведь герцогиня. А у тебя ни земли, ни титула. Отец никогда не одобрит такой брак. Я ведь одна у него. Преемница великой династии, – она села на холодный мрамор, и Верн тут же свернулся у ее ног, чтобы его сокровище не мерзло. – Если бы для меня нашелся подходящий жених, отец уже давно выдал меня замуж. Только вот единственная соответствующая мне партия – наследный принц. А ты знаешь, что у короля нет наследника. Может, когда-нибудь родится. Если так, буду нянчить своего мужа в колыбели, кормить с ложечки и учить держаться в седле.
Грета улыбнулась из-за нелепости представляемой ей картины, а Верн все больше злился. Это хорошо, что сейчас он был котом, не хотелось, чтобы она видела все его эмоции.
– Я вообще-то тоже принц, хоть и без титула. Да и династия моя подревней вашей будет, – буркнул Верн, и это было правдой.