- Я отца тоже предупрежу, чтобы не пускал его.
- Хорошо, - словно выдох.
- Может тебе что-то надо, чай сделать?
- Нет, ничего не надо. Просто хочу побыть одна. Извини, оставь меня.
Мама кивнула головой, понимая, что дочь все равно не видит, развернулась и ушла.
Когда домой вернулся отец и Анна Ивановна все ему рассказала, он хотел было пойти домой к Глебу, но мама его остановила.
- Не надо, Максим. Не связывайся с ним. Только не пускай его к нам, если придет.
Глава 5.
Глава 5. ***
Капитолина два дня не поднималась с постели, так и лежала в своем нарядном платье, не поворачиваясь. Глеб снова делал попытки поговорить с ней. Она слышала, как он кричал с улицы, чтобы она простила его, что любит ее больше жизни.
«Больше жизни, - горько усмехнулась она, - а сам пошел трахать мою подругу».
Отец однажды не вытерпел, вышел к нему в подъезд, надавал по морде, а потом спустил с лестницы, выкинул на улицу, бросил на тротуар, на котором Глеб успел написать, что просит прощения и любит ее.
По городу эта новость разнеслась с бешеной скоростью. Ее пересказывали, привирали, перевирали, приукрашивали и разносили все дальше и дальше. Родители Глеба приходили к ним домой мириться, но Максим Петрович даже не открыл им дверь.
На третий день к ним домой пришла двоюродная сестра Максима Петровича Олимпиада Афанасьевна, которая жила в областном городе. Она редко приезжала в родной город, так как отношения с родней из-за ее непримиримого характера были довольно натянутыми. С ее появлением жизнь в квартире немного оживилась. Она выслушала Анну и Максима, а потом зашла к Капитолине.
- Так, красотка, хватит тут море разливанное устраивать из слез. Запомни, ни один мужик не стоит наших слез. Скажи спасибо, что он сейчас проявил себя с этой стороны, а не тогда, когда вы бы жили уже вместе и родили, тюфу-тьфу, кучу детишек.
Она заставила Капитолину взять себя в руки, принять душ, нормально поесть. Она не принимала никаких возражений и требовала возвращения Капитолины в нормальное состояние. Тетушка осталась ночевать у них в квартире, хотя собиралась ехать к своей сестре. С Максимом у них были довольно сложные отношения, но это событие сблизило их. Через день, когда в разговоре были закрыты все неприятные темы, Олимпиада предложила:
- Милые мои, предлагаю забрать нашу Капочку к себе в город. Там она и поступит на свой филфак и под моим надзором будет, подальше от этого морального урода. А еще не будет ютиться по этим грязным общежитиям, где ей спокойно не дадут учебники почитать. Нечего здесь ей киснуть, все равно ей прохода не дадут, будут по всем закоулкам ее обсуждать. И представьте, что нашей девочке придется часто с этой шалавой-подруженцией встречаться. Я бы на такое не согласилась.
Через десять минут обсуждения было принято единогласное решение, что Олимпиада права. Родители стали собирать Капитолину. Мама украдкой плакала, отец ходил хмурым. Только одна девушка была, как кусок льда. Ни одной эмоции на лице, ни одного громкого слова.
Уже сидя в автобусе, который вез Капитолину и тетушку в областной город, она позволила себе расслабиться, обдумать все, принять то, что с ней произошло, проститься с розовыми очками, постараться забыть о предательстве.
- Ты сейчас не вздумай плакать, - сказала ей тетушка, когда они вышли размять ноги на промежуточной станции. - Никто не должен видеть твоих слез. Домой приедем, там порыдаешь. Но не больше одного дня. Понимаю, что тебе надо выплакать свою боль. Верю, что твое самое прекрасное чувство — первую любовь, растоптали грязно в мелкую пыль. Это только первый удар в твоей жизни, будут еще и другие. Поэтому будь выше всего этого, сильнее, никому не показывай, что творится у тебя в душе и как болит сердце, рвется на части. Во-первых, это никому не интересно, во-вторых, некоторые только и будут ждать, когда ты сломаешься, а в-третьих, это просто не эстетично. Ну представь, сидишь такая с красным опухшим носом, глаза тоже красные, как у вампира, а еще и сопли текут, фу, никакой эстетики. А вместо этого покажи им всем свое красивое лицо, холодное, как у Снежной королевы. Пусть зубы свои скрошат от ненависти и зависти.
И Капитолина навсегда запомнила ее слова. Как тетушка была права.
***
Олимпиада Афанасьевна жила одна в двухкомнатной квартире. Ее муж умер двенадцать лет назад. Единственный сын Игнат, старше Капитолины на два года, уехал от матери со скандалом, как только закончил школу. Он рос своевольным парнем, «свободной личностью», считающим, что все ему должны, что его не понимают и не дают реализовать себя. Сколько Олимпиада пыталась образумить сына, но без мужской руки он просто превратился в дерзкого, капризного человека, с трудом закончил школу, от дальнейшего поступления в ВУЗ отказался.