Мазепа, конечно, натерпелся страху не без того, что бы было с ним поверь царь доносчикам, но потом, когда покончил с Кочубеем, почувствовал себя ещё увереннее. Ещё бы расправился с врагами и не просто обдурил, а получил поддержку самого Петра. А Пётр не желал такой кровавой развязки перед войной со шведами. Ему бунт и неудовольствие малороссов было в тот момент точно ни к чему. Он надеялся, что Мазепа отведёт душеньку, поиздевается и пожалеет Кочубея, ведь покрывал же его много лет… К тому же родственными узами связаны. Про камень он, естественно, не знал. А ведь так бы оно и было, не будь того бриллианта.
Мучеников Кочубея и Истру родственники погребли в Киево- Печерской лавре. На гробовом камне высекут надпись:
Поскольку нам смерть повелела молчати,
Сей камень о нас должен людям вещати:
За верность Монарху и преданность нашу
Страданья и смерти испили мы чашу…
Кочубей не любил ни Варшаву, ни Москву. Всегда был на стороне того, кто боролся за самостийность. Он мечтал о целой, самостийной державе, но голова этого политика настроенная на реальность, всегда работала трезво. Из трёх зол, он выбрал для малороссов меньшее. Ляхи — разорение. Швед — порабощение. Москва — это стабильность. Он выбрал Петра. Выбрал для процветания Малороссии. Выбрал мир так же, как когда-то это сделал Хмельницкий. На благо малороссов, спокойствия, стабильности и во имя прекращения кровопролития. Мазепа верой и правдой служил Москве, слепо подчиняясь её власти, но никогда не любил её. В любую минуту был готов на предательство. А почему? Потому что всегда служил только себе. Ни Москве, ни Польше, ни Турции, ни Малороссии, а себе. Только себе одному, любимому. Было выгодно, служил Москве. Искал выгоду в заигрывании с Турцией. А вообще-то кроме Московии играл в прятки с Польшей, одной рукой душил опасных носителей национальной идеи, другой подкармливал всякую мелочь, мол, пригодиться. Пусть эта мелочь думает, что он что-то там самостийное вынашивает за спиной Петра. Он же не дурак — самоубийца в самом деле, чтоб затевать в его царствование какие-то решительные планы, так щипал для своей пользы. Дёргаться против Петра с его характером и при самоличной рубке голов топорами, абсурд! Мазепа Малороссию мечтал видеть объединённой — факт, но только преподнесённой на блюдечки Польше, в обмен на корону. Голубая мечта — присоединить всю Малороссию к Польше и сесть на объединённый трон, но на это нужен момент и много злато. Он подождёт, цари на троне долго не сидят. А пока греби в две руки себе от всех и валяй Ваньку. С такой моралью можно было держаться долго. Но непобедимая поступь шведа, это серьёзно… Угроза ему лично, как слуге Петра. Это не для него. Он копил злато и накопил столько, что сундуки трещат. Он ждал случая и вот он у порога. Надо только решиться и всё правильно выторговать.
Война не минуемо приближается. Царь поборется, но навряд ли устоит. Малороссию сдаст и откатится. А, если царь находясь здесь разберётся в истории гибели Кочубея и Истры? Так день и ночь думал он, решая на чью чашу кинуть. Пётр же получив известие, что швед подходит к Малороссии отправил депешу в которой приказывал гетману немедленно: одной части идти до великороссийского войска, а второй — нападать на шведов сзади разоряя обозы. Самого его Пётр желал видеть начальником над войском. Мазепа начал игру. В Польше чёрт ногу сломает — два короля. Низложенный Август и не признанный половиной воеводств — Лещинский и от него гоняет к гетману с тайными депешами прыткая штучка, графиня Дольская. Всё правобережье полыхает восстаниями. А Карл стоит где-то между Львовом и Смоленском. Кто выдумал ту сказку, что его нельзя купить. Мазепа отвалил ему 240 тысяч талеров. Правда, злато алхимиков. Но злато. Удалось вытащить из него долговое обязательство. Но то, скорее всего, пустое дело. Куда податься, как выкрутится? Вот и ломай тут голову. Чтоб не лишиться её. Осторожный Мазепа давно уже сказался больным и в Москву не ездил посылая вместо себя Войнаровского. Он вообще, боясь мести со стороны сторонников Кочубея и Истры, старался из своего убежища не выезжать. «Эти, мерзавцы, убьют!» — стучало в висках. А с приближением Карла прикинулся чуть ли не при смерти. Мол, что с меня взять старик. Но этого ему показалось недостаточно и он приплёл весь малороссийский народ к своим песням. Объявил, что такой неверный, брехливый и шарахающийся из одной стороны в другую народ нельзя оставлять без присмотра его глаза. Мол, прокламации Карла непременно в нём выкличут брожение умов. Старый лис. А Меншиков с Шереметьевым и российскими войсками ждали шведов около Стародуба. Там Меншиков впервые столкнулся с «характерниками» посмотрел их в деле, подивился и отписал царю о их силе и возможностях. Оттуда они торпедировали гетмана письмами, уговаривая присоединиться до них. Он опять отговаривался хворобой и народными бунтами. Причём отбиваться пришлось на оба конца. Меншикову это не понравилось. Посовещавшись с генералами, консилиум присоветовал Мазепе, оставить вместо себя помощника и немедленно ехать в Стародубы. Мазепе нужно было решать: либо Пётр, либо Карл. Не отсиделся. Скверно. Вроде бы просто всё, но… не просто. А вдруг не угадает?! С Карлом договор подписал, но с переходом медлил. Мазепа трусил. И не мудрено. Обстановка — два пишем, а три в уме. Непобедимый шведский корпус Левенгаупта, шедший на соединение с армией Карла, был разбит русскими при деревне Лесная. Это было в октябре 1708 года. Пётр лично командовал одной из двух колонн «летучего» корпуса русской армии-корволанда. Под его командой находились Преображенский и Семёновский полки, три драгунских полка и батальон Астраханского полка. Другой колонной командовал Меншиков. Вражеский корпус был настигнут у деревни Лесной. Шведам пришлось принимать бой. Пётр отрезал неприятелю путь на Пропойск. Меншиков надавил своими силами на шведов. Бой прекратили из-за разгулявшейся бури. Это только и спасло небольшой отряд шведов. Бросив обозы и оружие, они бежали. Шведская армия лишилась подкрепления и обозов с продовольствием, фуражом и военными припасами. Это заставило непобедимого Карла, под сапогом которого был уже Минск и Могилёв, отказаться от похода на Смоленск и повернуть на Малороссию. Здесь он рассчитывал на помощь Мазепы. Это поставило гетмана перед выбором. Надо было решаться. Надо было, но он тянул. Меншиков отписал ему, что едет к нему навстречу. И всё же сорвал его с места только страх за свою шкуру. Узнав, что царь подчинил казаков и гетмана Меншикову, друзья Кочубея осмелели и задались целью поквитаться со злодеем. Но действовали не открыто, а его методами — хитро и тайно. Взяли гетмана на страх, напуская туман, тот самый, какой он обычно использовал для достижения своих низменных целей. С ним сыграли его же игрой. Историки до сих пор гадают, что толкнуло Мазепу на побег? Ведь угрозы со стороны Петра не было, а Карл уже получил щелчок по носу. То не было что-то одно. Клубок. Сплетение нескольких ветвей обстоятельств. В глупом бегстве гетмана, конечно же, была частичка хода сторонников убиенных им любимцев народа. Они дождались своего часа, чтоб поквитаться. И как бы там не пели сладкие песни поклонники Мазепы об уважении, любви и поклонении Мазепе народа, а правда лишь в одном — боялись, но ненавидели. Ненавидели за поклонение Польше, за гибель поборников самостийности и свободы. Сторонники убиенных решают: Пётр всё должен был увидеть собственными глазами, чтоб уже никого не пытать и не казнить. На хитрость нашлась ещё большая хитрость. Теперь они действовали умнее. У Мазепы сдают нервы, и он, отписав Меншикову, что умирает и едет собороваться у киевского архиерея в Борзни, бежит пока ещё не в лагерь шведов, но к Десне. Это была его ошибка. Он, конечно, для Карла важен, но не настолько, как его Батурин. Ведь в Бутурине были созданы продовольственные припасы, фураж, зимняя одежда для армии шведов. В общем, всё, что нужно было шведам для проведения успешной военной компании. Что же его так сорвало под защиту Карла? А друзья Кочубея и Палия. Именно их угроза заледенила в нём кровь. Решив восстановить честное имя Кочубея и полковника Истры, они испугом подняли Мазепу, спровоцировав к бегству. То есть подмётным письмом от графини Дольской сообщили, что булаву Малороссии заберёт себе Меншиков, Пётр уже обещал ему её и что тот непременно на завтра будет в Батурине. Александру Даниловичу же, учитывая его жадность до золота, было рассказано про несметные сокровища Мазепы, спрятанные в подвалах. Рассчитали всё правильно. У Мазепы сдали нервы. Оставив Батурин под охраной польских наёмников сердюков под командованием атамана Чечеля, гетман утёк в Борзни. Туда же прибыл и сбежавший от Меншикова ночью Войнаровский, который и предупредил его о том, что светлейший едет к нему. Мазепа сорвался и ринулся за Десну. Хотелось выглядеть перед Карлом масштабно. Но с размахом уйти не получилось. Авторитетом он не пользовался. С ним ушло не более пяти тысяч казаков. Да и те кто ушёл большей частью думали, что ведёт он их против шведов. Когда выяснилась измена, гетман обратился к отряду с речью. Она была выслушана молча. Большая часть повернула обратно. Под его началом осталось полторы тысячи сабель. Позже присоединилось ещё столько же во главе с атаманом Костей Гордиенко. Пришло три, но казаки благодаря манифесту Петра передумали. Остались отчаянные рубаки. Мазепа не осторожно, на дружеской волне пригласил их в свой шатёр. Бравые рубаки-хлопцы перепившись наделали в лагере шведов не мало шуму и даже тянули со столов серебряную посуду. После Полтавской битвы, оставшиеся в живых были с Мазепой до конца. А куда податься — слишком много злодеяний и крови на них. Их мало, но они были.