Сумасшедшие ведьмы — наша погибель, друг.
В день, когда Викторию похитили, Алек призвал Мими обратно. Она не успела сообщить Аделаиде. И вот снова я стою перед бабушкой своей девушки и понимаю, что мои щёки пылают, как у мальчишки.
Она даже не прикоснулась ко мне, лишь окинула взглядом. Я дёрнулся, почувствовав ментальный удар пощёчины.
— Вы. — прорычала женщина. — Как вы могли молчать? Все вы! — она уничтожала взглядом всех находящихся рядом.
— Может мы… — Алек натянуто улыбнулся, притягивая руку Аделаиде, но быстро поднял обе вверх в знак капитуляции, когда она сделала шаг к нему и нахмурилась. — Понял. Продолжайте.
— Люцифер, — она понизила голос до угрожающих нот. — Ты будущий король. Ты сын человека, которому я служу. — Я кивнул, подозревая, что перебивать её не стоит. — Но сейчас ты — Люцифер, который сделал ребёнка моей внучке! Которому я доверила единственного родного человека! Я не виню тебя, хотя стоило бы, но как ты мог? — голос женщины надломился и я первый раз увидел, как одна из сильнейших верховных сорвала маску. По её щекам потекли слезы. Моё сердце сжалось. Я застыл. Картины будущего, показанные Рэн, кинолентой пронеслись перед глазами.
— Аделаида. Я просто не думал… Сейчас, я не могу думать ни о чём другом.
Женщина быстро смахнула слёзы, и оскалилась посмотрев на Яна.
— Убери свои игрушки. — она фыркнула, когда он демонстративно отвел руку из-за спины, и перекинул с одной ладони в другую клинок. — Святой Самаэль… это так вы ищете мою внучку и правнука? — скептически оценила она Цербера. Меня и Алека. — По вам будто каток проехался.
— И вам — здравствуйте. — Рэн всё же отпихнула Яна и, обойдя его, протянула руку верховной. — Меня зовут Рэн и мы вас ждали.
— Ждали? — шёпотом уточнил Алек.
— Да, ждали. — так же шёпотом ответила девушка. Аделаида посмотрела на протянутую ладонь Рэн и, цокнув, пожала в ответ.
Покрутив шариковой ручкой между пальцев, я откинулся на спинку кресла.
После появления бабушки Вики, Рэн не отходила от неё ни на шаг. Аделаида, в силу своих возможностей почти расшифровала тёмные пятна, встречающиеся в видениях Рэн.
Прошла неделя.
Ещё одна неделя вдали от них.
Подумать только, полгода назад я не мог и представить, чем обернётся появление Вики. Не мог и представить, что связь со мной повлияет и поспособствует её поимке.
Если бы…
Я злился. Я был в гневе, ужасе. Я чувствовал потерю. Я чувствовал вину. Все эмоции разом захлёстывали сознание, не давая вздохнуть. Не позволяя переключиться ни на секунду.
Самолично я рвался на небеса, когда отец оглушил меня на целые сутки. Сутки в забытье, только наблюдая со стороны за сновидениями о ней.
Окинув взглядом стол, я потянулся за следующим листом. От белоснежного блеска рябило в глазах.
«В аду есть место, где я любил проводить время больше всего. Я хотел показать тебе его…»
Я остановился. Задумался. Ручка с треском сломалась в руке.
— Блядство! — отбросив её в сторону, я с шумом выдохнул. Закрыл глаза и досчитал до десяти.
Звук её шагов я услышал почти мгновенно, когда она переместилась на наш этаж. Тихий стук в дверь, и характерный скрип, которого не было ранее, заставили меня глухо рыкнуть про себя.
— Чертёнок?
Лицо Лилит было бледным от недосыпа. Черты лица, скулы, подбородок, нос — стали острее. Тихо, будто паря над полом, мама подошла к массивному столу, и встала напротив. Она молчала, так же как и я. Окинув взглядом предметы, что хаотично разбросаны на столе, Лилит, как и ожидалось, привлекло то, на что я сам не хотел смотреть. Просто делал. Просто писал. Просто… Для них.
— Ты не должен этого делать, — Лилит шмыгнула носом, убрав с лица маску королевы. — Не должен…
— Я показал вам с отцом всё, что имеет значение. Всё, что я должен сделать, это — спасти их. — Мама провела пальцами по выведенным буквам на листах и горько улыбнулась, прежде, чем снова заговорить.
— Знаешь, — она села на край, и повернулась ко мне вполоборота. — Когда ты был маленьким, больше всего ты любил сидеть у отца на коленях. — Я фыркнул. — Да, Люцифер. Именно с отцом ты проводил практически всё время. Первые годы своей юной жизни ты цеплялся маленькими ручонками за штаны Самаэля и он был вынужден брать тебя с собой на все собрания и встречи с подчинёнными.
— Не помню… — Лилит меня перебила, не дав закончить.
— Конечно ты не помнишь! — Заговорила она тоном “матери”. Странно, что только сейчас я понял: лишь три женщины за всю мою жизнь могли говорить так со мной, — не боясь. Только когда в этих рядах появилась бабуля? — Ты был совсем крошечный. И ему нравилось…
Я вскинул руку, призывая замолчать. Лилит подскочила, и её глаза в ужасе расширились.
Разъярённый крик и удушающий выброс магии, ударил прямо из-под пола, посылая вибрации в ноги. Стены задрожали. Я вдохнул, готовый переместиться на этаж ниже. Нас окружил до тошноты привычный запах, окружающий меня с момента похищения Вики. Запах смерти и предательства.
Материализовавшись посреди холла академии, я уподобился камню. За считанные секунды до измождённого, истощённого сознания стали долетать обрывки брошенных фраз.
— ... Это ты! Ты, мать твою, ублюдок, должен был…
— ... Мразь!
Ян держал руки Алека за спиной, прижимая его к себе, и оттаскивая в сторону от… Дино? Метнувшись взглядом в параллельном направлении, я увидел Аделаиду, что пронзила длинными, заострёнными ногтями шею блондинки.
Отец и Мамон стояли рядом с верховной, ожидая дальнейших действий. Мама незамедлительно бросилась к супругу, и потянув его за лацкан пиджака, что-то шепнула на ухо, пока я наблюдал за происходящим с трудом разделяя неистовый крик друга.
— Успокойся!
Это был Ян. Ипостась Алека вырывалась наружу. Вены на шее вздулись, приобретая огненно-красный оттенок. Татуировка на шее запульсировала серым, преобразовываясь в точёный шрам.
— Сын… — Мамон не успел договорить. Алек вырвался из тисков Цербера и бросился на Дино.
Всё произошло за считанные секунды. Я не хотел верить в увиденное. Адом клянусь — последний в ком я мог сомневаться был мой брат. Он не мог предать меня. Только не так. Не подставив под удар девушку. Мать моего ребёнка. Своего племянника.
Призвав стихию, порывом ветра я отбросил Алека в сторону, и схватил Дино за ворот рубашки. Его глазные яблоки красные, налитые кровью лопнувших капилляров. В серых радужках не было прежнего цвета.
Нет.
— Люци…
Нет. Блять. Нет!
— Помнишь, однажды, я предупреждала тебя заткнуться? — На дикое рычание блондинки Аделаида, судорожно, будто держа себя в руках из последних сил, прошипела, сдавливая горло, вгоняя острые, как ассирийские кинжалы ногти в бледного цвета кожу. Потоки стихийной магии запульсировали в верховной, посылая интенсивную пульсацию бледно-зелёного оттенка по россыпи вен на её руках.
Голоса смешались. Волны демонических ипостасей и энергий ведьм столкнулись между собой.
Отец. Сатана. Приобретая истинный облик, издал звук, подобный тому, что я слышал из глубин бездны. Мощный. Не терпящий неповиновения. Смертоносный.
Мы были похожи в обличии демона. Та же мощь. Те же рога, будто вылепленные одним художником. Наши сущности были похожи невероятно, что всегда заставляло испытывать трепет внутри. Трепет ребенка, что когда-то хотел быть похожим на своего отца. Но наши крылья. Именно в них заключалась разница. Толстые кости, что вырвались из его лопаток, не были обтянуты кожей или перьями. Голые, изуродованные, с кусками оторванной кожи, и алой кровью, что капала с серых, почти пепельных костей. Я всегда их сравнивал с крыльями летучей мыши, которая спалила их в огне.
Все, за исключением членов семьи, склонили головы, не в силах противостоять натиску тяжёлой и сокрушительной силы своего хозяина.
— Вы, — прорычал он, указывая на нас с Дино, — в кабинет. — Я подался вперёд.
Никто, блять, не мог говорить, что я должен сейчас делать! Никто!