До сегодняшнего утра лишь Адам, мог порадовать меня глотком этого поистине, невероятного изобретения человечества.
— Моя жена. — он гордо поднял голову, — Мы живем на втором этаже, поэтому она всегда утром спускается и радует меня блинчиками с кофе. И не важно, сколько предыдущей ночью она спала.
Вот же, старый чёрт! — я почувствовал, как грудная клетка вздрогнула от смеха.
— Я никогда не покупал цветы. И я понятия не имею, какие она любит… — сказал я, почувствовав укол совести.
Блять… точно киску отрастил… Какая к черту совесть, Дьявол?! — сказал мне внутренний голос.
— Опишите мне её, Сэр.
— Можно просто – Люци. — я снова сделал глоток, — она любит свободу. Не терпит контроля и боится улыбаться мне… Боится открыть свои чувства и впустить в свою душу. Она любит ночное небо, и запах моря. Я нравлюсь ей, — сказал я, скорее убеждая себя, — но она противится этому. Я сам виноват, конечно, я мог вести себя по-другому, но что есть, то есть. Я должен добиться её расположения.
— Ты хочешь, чтобы она доверяла тебе, Люци. — утвердил мужчина, рассматривая свои цветы. — Она, наверное стоит этого, раз ты спустился в такую рань в цветочную лавку, вместо того, чтобы послать кого нибудь из помощников.
Я удивлённо вскинул брови, и посмотрел на мужчину. Чёрт возьми, а чертяга ведь прав. Я не попросил Алека, не попросил никого из ведьм или своих людей в этом городе. Блять, сам пошёл за цветами. Уму непостижимо.
— Я вижу, как ты сам себе удивляешься. — мужчина усмехнулся, — Значит я прав. Ну, что же. Давай соберём ей идеальный букет.
Я кивнул, поставил пустой бокал на стол, засунув руку в карман, вытащил пачку Данхилла{?}[марка сигарет] и окликнул мужчину, кивая на сигареты в своих руках. Тот отмахнулся, мол, насрать ему, что я тут делаю.
В углу магазина стоял небольшой круглый стол, рядом с которым находилось кресло. Я сел, прикуривая сигарету, и обнаружил, что еще не совсем прогнил душой. Щёлкнул пальцами и на столе появилась пепельница.
— Орхидеи. — сказал мужчина, оторвав меня от лицезрения высоко этажного здания, на вершине которого спит моя ведьма. — Противный, сложный цветок. Требующий обработки, бережного обращения… — он будто разговаривал сам с собой, при этом притягивал мой интерес.
Он аккуратно взял несколько веток, на которых по меньшей мере пять цветков, и соединил в руке переплетая с какой-то зеленью. Лепестки были бледно-розового цвета, а сердцевина красная, с оттенком тёмно-бордового.
— Этот цветок, похож на киску. — сказал я, глубоко затянувшись.
— Ты, Люци, испорченный парень. — расхохотался мужчина. — Его и называют цветком любви и сексуальности. В древних народах с помощью орхидеи, мужчины лечили свои проблемы с удовлетворением женщин.
— И как я раньше жил без этой информации?
Мужчина снова открыл дверцу камеры и бубня что-то под нос, набирал в руки охапку других растений и цветов.
— Гортензия. — он прокрутил толстый стебель в руке. Мелкие цветочки, ультрамаринового цвета, встали рядом с орхидей. — Любимый цветок ночи. Она не любит солнце, жухнет под его лучами. Пытаясь сберечь сердцевину. Листья заворачиваются, защищаясь от внешних воздействий.
Она защищает своё сердце, а внешние воздействия это – я.
— И наконец, розы. Куда ж без них. — мужчина рассмеялся. — Кустовые белые и пламенно-красные.
Мужчина соединял один цветок с другим, создавая объёмный букет. Я глазам поверить не мог когда он опустил собранную кучу вниз, слегка встряхнул их, и поднял полноценный шедевр.
— Ты колдун? — спросил я, вполне серьезно.
— Нет, я просто хороший продавец, который срубит с тебя немало зелёных, парень. — он усмехнулся и посмотрел на свою работу. — Прекрасно. Оборачивать не буду, и так всё великолепно.
Выписав чек на пару тысяч больше, чем просил мужчина, я удалился из магазина.
Переместившись, я заметил маму возле островка на кухне. Она переоделась в мою футболку и на ногах у неё были тапочки с мордой волка. Алек купил их ещё год назад. Нахрена? Сейчас она выглядела как подружка одного из нас.
Я залюбовался картиной как она поджаривает бекон и режет апельсины для соковыжималки.
— Ты могла заказать еду. Необязательно было готовить в такую рань. — Я положил цветы на стол, и упёрся бёдрами о столешницу рядом с ней. — Все будут спать, как минимум, ещё пару часов.
— Знаю, — она улыбнулась, — просто хотелось сделать что-то полезное. Я так долго вас не видела… мне жаль, что я не объявилась раньше. — женщина опустила взгляд, — Прости меня.
— Мам, прекрати. — я сложил руки на груди. — Я и сам не особо тебя искал. Знал, что рано или поздно вернёшься.
— У нас странная семья, — она усмехнулась, — но ты ведь знаешь, что я люблю тебя и остальных чертят, больше всего на свете.
Конечно я это знал. Я до сих пор не понимаю, как у этой женщины, королевы Ада, жены Сатаны хватало места в сердце для всех нас. Для меня в частности. Я единственный кого она родила, и сказать честно, мне это льстит.
— Я вижу твою гордыню, сынок. — она прищурила глаза. — Позавтракай со мной.
Она наполнила тарелку. Омлет с беконом, свежим горошком и фасолью. Пока мама накладывала во вторую я разлил сок по стаканам.
— Ты ведь понимаешь, что я впервые вижу тебя таким, и у меня много вопросов. — она закинула вилку с беконом в рот и ребячески хихикнула. — Расскажи мне о ней.
Рассказать ей о Вики. Что я могу рассказать, если и сам до конца не уверен ни в чем.
— Есть одна проблема. — сказал я, прожевав хрустящую фасоль. — пока я не выясню сам, не могу тебе сказать, но думаю, ты могла бы мне помочь. — я выпрямил спину, дабы показать, что тема серьёзная. — Когда в последний раз ты видела ангелов?
Мама поперхнулась когда пила сок. Её глаза шикарно распахнулись и она поджала губы.
— Давно. — она задумалась, — ты был тогда ещё крохой. Мы с отцом отправились на остров в тихом океане. Райский уголок. Сейчас там курортная зона, — она скривилась. Ей не нравилось, что люди захватывали места природы, которые открыли они с отцом. — Там мы встретили Индариила. Он появился после… после моего падения. Он не знал кто я, так как сведения обо мне на небесах были под строжайшим запретам. Мой бывший муж тоже держал язык за зубами, — она фыркнула, — конечно он видел во мне божественное начало, но Самаэль быстро избавил его от этой мысли, переключив внимание на себя. — она улыбнулась воспоминаниям, — его-то уж знали всё жители небес и поднебесья. Больше я никого не встречала. Почему ты спрашиваешь?
Я не стал долго думать, спросил прямо.
— Мог ли человек понести от ангела? — я поставил пустой стакан на стол. Мама протянула руку к графину и налила ещё.
— Полукровки… — она задумчиво уткнулась в тарелку, — не знаю, чертёнок. Как тебе известно, лет так со ста пятнадцати, от демона не так просто забеременеть, — я кивнул, — ты должен слиться душой и телом с женщиной. А как с ангелами дела обстоят… я не знаю, но вот только… — она прикусила губу, и с печалью взглянула на меня, — пожалуйста, не подумай ничего дурного. — я вскинул брови, мама громко сглотнула и продолжила, — мы с твоим отцом не задумывались о детях в тот момент когда я забеременела.
— Заебись откровение. — Я кинул на стол пачку сигарет и откинулся на спинку стула.
— Не выражайся! — она шикнула, — Святые чертоги, я никак не привыкну к тому какой ты уже взрослый… Мы любили друг друга, наслаждались этим всем… ну ты понимаешь. Я всегда следила за своим циклом и всё время пила снадобье, ну чтобы наверняка. Тогда были лишь мы вдвоём и армия падших. Те кто пошли за твоим отцом. И вот, представь себе, мы открываем пятый круг, и меня стошнило на прадеда Яна.
Я не удержался и издал тихий смешок.
— Через два дня и твой отец почувствовал это. — она поставила локти на стол и положила подбородок на сомкнутые ладони, — он почувствовал тебя внутри меня. Сама не понимаю как, но он словно вошёл в какой-то транс. Минут двадцать смотрел на мой живот и уверял, что там кто-то есть.