Хмыкнув, демон принялся помогать ей.
***
Слепая Луна осторожно выглядывала из туч. В темноте разрушенный замок и заросший сад выглядели совсем жутко, а две одинокие фигуры в плащах и не думали останавливать работу.
- Есть! – неожиданно заорала радостная Лотос, вырывая, как репу, из земли огромную корягу, которую пыталась выдернуть уже минут пятнадцать. – Я сама! Слышишь, Безликий, сама ее, без силы, без магии!
Безликий с легкой улыбкой превосходства посмотрел на девушку, которая вытирала лоб тыльной стороной ладони. Около нее возвышалась красиво убранная декоративная горка с пересаженными цветами.
- Удивительно, палач, ты бываешь полезной, - лениво бросил он.
***
Помывшись, Лотос спала прямо на полу в комнате с битыми зеркалами, привалившись к стене спиной, полусидя. Но не прошло и часа, как девушка с криком проснулась. Перед сонными глазами все еще стоял силуэт Кейси со стальной плетью. В ушах был свист рассекаемого плетью демонессы воздуха.
- Нет, - прошептала Лотос, закрывая лицо руками. – Нет, я не выполню приказ, – рука сама собой потянулась к спине, нащупывая бугристые полосы шрамов, оставшихся после плети ее сестры. Раздевшись, демонесса снова осмотрела свое изувеченное тело в битых зеркалах. Кулак сам собой ударил в перекошенное злостью отражение. Осколки мелким звенящим дождем рассыпались у ног. Вся кисть была в черной крови, кое-где из порезов торчало стекло. Лотос заворожённо смотрела, как струйки крови быстрыми ручейками летели вниз по руке, каплями разбиваясь о пол. Сосредоточившись, девушка призвала остатки крупиц магии и залечила руку.
***
- Безликий, - Лотос, хмурясь, подрезала жухлые кустарники. – Если бы ты был цветком, то каким? – Сегодня девушку тянуло поговорить с вечно молчавшим демоном.
- Кактусом, - безразлично бросил демон. – Какая разница, я - не цветок.
- А я думаю, - демонесса аккуратно подвязывала шипастый куст чайной розы. – Я думаю, ты был бы чайной розой.
- Почему это? – Безликий так удивился, что перестал работать и, вообще, забыл ответить в своей обычной грубоватой манере.
- Потому что внешне чайная роза очень красивая. В отличие от остальных роз, потрясающе пахнет и довольно необычна. Но только сорвать ее невозможно, тут же порежешься. Столько шипов нет ни у одного цветка. Вот и создается обманчивое впечатление.
- Есть цветы пострашнее чайной розы, - только и сказал Безликий, не зная, что добавить. Лотос простыми словами так сильно выбила его из колеи, что демон опешил. – Так я красивый и потрясающе пахну? – наконец, усмехнулся он.
- Нет! – тут же разозлилась девушка. - Ты просто такой же шипастый и колючий, как этот бездушный куст! – Девушка отбросила садовые ножницы и ушла в другую часть сада.
***
Ночью Безликий снова слышал, как орала из замка Лотос. На этот раз демон вслушался в ее крики, и на миг ему показалось, что она не зовет кого-то, а наоборот пытается убежать. Что-то кольнуло внутри демона. Захотелось узнать, что с ней не так.
***
- Каков твой порок, палач? – сегодня Безликий сам начал разговор с демонессой.
- О чем ты? – Лотос как раз стояла рядом, помогая подвязывать кусты.
- У каждого из нас свой порок. У Алукарда – лицемерие, у Кирино – гордыня, у Вагиса – мщение, у меня – ярость. Мне интересно, что у тебя? Похоть?
- Ты – идиот, Безликий. Жаль, глупость – наказание, а не грех, – Лотос резко почувствовала, как Безликий сидя на корточках, резко отбросил садовые принадлежности и, схватив ее за ногу, потянул на себя. Тут же, перекувырнувшись, Лотос оказалась прижата сильным мускулистым телом Безликого к земле. Демонесса ощущала каждый напряженный мускул его тела, смотрела на белую маску и чуть приоткрытые в бешеном оскале губы.
Белоснежные клыки демона чуть удлинились, а из горла доносился тихий рык. Черные, как крылья ворона, волосы Безликого рваными волнами нависли сверху, по бокам маски и линии челюсти.
- Успокойся, псих, - нежным, как арфа, голосом пропела Лотос, и наполовину погасший разум демона встал на место. – Ты не прав.
- В чем же, палач? – демон уселся поудобнее на Лотос, не собираясь вставать, а наоборот, заломив ее руки за головой.
- Ты невнимательный, Безликий. Хотя, откуда тебе знать, - улыбнулась без тени презрения девушка. – Ты же знаешь, когда руны на моих руках горят, а глаза пылают синим огнем, я вижу все грехи человека или демона, поэтому я – демонический палач. И потому я говорю, что ты – дурак. Грех Алукарда – зависть, а не лицемерие, у Кирино – жертвенность, а не гордыня, а Вагис, наоборот, страдает гордыней, а не мщением. Что касается тебя, то ярость – не твой сильнейший грех. Это просто блажь, которую ты сам не хочешь контролировать, а твое раздвоение личности – старое проклятье, которое ты мог бы сам давно разрушить, если бы действительно захотел…