Сергей все так же спокойно смотрел на меня и молчал, от этого молчания мне становилось не по себе, уж лучше бы он накричал на меня.
-Ты все сказала или тебе есть еще что добавить? - прервал он затянувшееся молчание.
- Нет, - буркнула я недовольно. Ну, вот как у него выходит одним своим видом заставить меня почувствовать себя дурочкой?
- А вот мне есть, что тебе сказать, Нина, - увесисто сказал он, - во-первых, мои отношения с Полиной не твое дело, я тебе уже это говорил. Во-вторых, с некоторых пор все мое внимание занято одной рыжей стервочкой и это меня вполне устраивает, понятно?
-Почему это я стерва?- возмутилась я и сделала попытку подняться. Попытка не удалась, потому что Орлов железной рукой надавил мне на плечо, заставляя оставаться на месте:
-Сядь, я еще не закончил. Я выслушал тебя внимательно, теперь твоя очередь, - убедившись, что я спокойно сижу на месте он убрал руку. "А может это и к лучшему" мелькнула мысль, "даешь прозрачность отношениям!"
- Я сказал стервочка, - поправил он меня, - а с чем ты не согласна? Как еще назвать женщину, которая прекрасно знает, что сводит меня с ума, дает мне авансы, а сама упорно пытается сбежать? Так еще по дороге практически разгромила мой дом и выставила меня дураком перед моим другом, такое я никому не прощаю. Мое терпение не бесконечное да я и не собираюсь больше себя сдерживать...
-Ну и что ты мне сделаешь? Ударишь? - прервала я его, испугавшись последних слов, да и обида за "стервочку" сделала свое дело, - не верю. Ты же весь такой правильный и деловой. Ты даже секс предлагаешь как выгодный контракт. Наверно к тебе еще и записываться по расписанию надо через секретаря. Алло "Надежда Никитична? Запишите меня на три часа. Как пометить? Напишите трах", - только произнеся последнее слово, я словно пришла в себя, и осознала, что и кому сказала. Конечно обида и злость развязали мне язык, но главным инициатором было желание как-то прояснить наши отношения, а это можно было сделать только выведя Орлова из себя, и заставив его наконец-то предпринять какие-то действия: или выставить меня вон или... ( тут моя фантазия заканчивалась, но сердце сладко сжималось).
Судя по бешенству, разливавшемуся в глазах Орлова, я была на верном пути, но что-то это меня сейчас нисколько не радовало. "Ой, дура", подумала я, поняв, что доводить мужчину не самая умная мысль пришедшая мне в голову.
-Так вот как ты обо мне думаешь? - проговорил он, - значит я правильный и деловой? А это тебя не устраивает? Ну что ж не будем беспокоить Надежду Никитичну, я приму тебя вне очереди, - с этими словами он встал с кресла и, подхватив меня на руки, стремительными шагами пошел из кухни.
-Что ты делаешь? - пропищала я, вцепившись в его плечи.
-Как что милая? Я перестаю быть правильным, что тебя так раздражает, и собираюсь сделать то, что мне давно хочется, а именно заняться с тобой любовью, чтобы твой язычок не говорил глупости, а был занят делом.
От такой откровенности у меня рот открылся, так, к такой ясности в отношения я что-то не совсем оказалась не готова.
Молниеносно взлетев по лестнице, Орлов пинком распахнул дверь в свою спальню (все-таки мы с Леной тут вчера уже все разведали) и, войдя, так же ногой закрыл её за нами. Я совсем растерялась, не зная, что от него ждать и мне стало совсем не по себе, когда Орлов аккуратно опустил меня на ноги и, взяв меня за подбородок, поднял мое лицо вверх. Встретившись с сердитыми золотистыми глазами, Орлова я уже не могла отвести от них взгляд. Сергей внимательно всматривался в моё лицо, не знаю, что он там увидел, но через секунду на мои губы обрушился жадный поцелуй. От неожиданности у меня приоткрылся рот, чем он тут же воспользовался. Мысли разбежались. Продолжая жарко целоваться, он отпустил мой подбородок, и, подхватив меня, прижал к себе. У меня закружилась голова, я вцепилась в его плечи, не зная, что делать: оттолкнуть его или прижаться покрепче. Я выбрала второе, повиснув, но его шее и упоенно отвечая на его поцелуи.
Очнулась только тогда, когда он аккуратно положил меня на кровать и стал срывать с себя одежду. Я попыталась приподняться и отползти (глупо конечно), пока голова прояснилась, но меня перехватил Сергей и прижался ко мне всем, уже обнаженным, телом (и когда только успел?). Писк протеста угас под одуряющим поцелуем. Его руки были одновременно везде, гладили, тормошили, сжимали. Я сдалась, стала отвечать на поцелуи, руки сами собой стали исследовать его спину, проводя по мышцам, спускаясь к ягодицам. Мне захотелось его царапать и кусать, хотелось заявить на него свои права. Я цапнула его за губу, одновременно сжимая ногтями ягодицы и прижимая к себе. В ответ на это Сергей буквально взревел, опрокинул меня на кровать и бросился сверху. Это было какое-то сумасшествие. Не было сказано ни одного слова, тишину нарушали только мои стоны и его дыхание. Казалось Сергей, окончательно сбросил самоконтроль и отдался чувствам. Перевернув меня на живот, он языком принялся исследовать мою спину, когда я попыталась перевернуться, он зарычал и укусил меня за попку. Я могла только стонать, волны удовольствия накатывали одна за другой. Боже, я такого не испытывала никогда. Лежала, уткнувшись лицом в подушку, мои стоны уже походили на поскуливание. Вдруг я почувствовала, что он приподнял мою попку и прижался к ней своим до предела возбужденным телом, я уже не могла больше ждать я хотела почувствовать его внутри себя и качнулась к нему, демонстрируя, что я уже готова и жажду его принять. Сергей просунул руку мне между ног и пальцем поверил мою готовность. Я вся буквально истекала соками, почуяв это он издал львиный рык и пальцем попытался войти в меня, но тут меня накрыло с головой, я задрожала и издала такой вопль, что сначала даже не поняла, что это мой голос.
Сергей не стал ждать и начал входить в меня, боже, какой большой. Вот он ввел себя на всю длину и замер, давая мне привыкнуть, но мне не хотелось ждать, я нетерпеливо вильнула задом.
-Тише, дурочка, - прорычал он, - привыкни, чтобы я тебя не поранил..
Но я не могла соображать, я еще раз вильнула попкой и он не выдержал, резко вышел и тут же вернулся. Я почувствовала легкую боль, но её тут же сменило наслаждение. Я себя не узнавала. Я скулила, рычала, кричала, плакала, просила еще. Мне не было стыдно за свои срывающиеся с губ стоны и слова, казалось все это так и должно быть, Сергей вторил моим стонам и эти звуки просто сводили меня с ума. Я никогда так не раскрепощалась, я просто не узнавала себя в этой страстной женщине, которую пробудил во мне Орлов. Я превратилась в дикарку, оргазм один за другим охватывал меня. И вдруг самая яркая вспышка охватила меня, Сергей почувствовал это и присоединился ко мне, содрогаясь внутри, наши крики слились. Я парила в небесах чувствуя, как руки мужчины крепко прижали меня к себе не отпуская, и сердце сжалось от счастья. Все еще находясь в нирване, я почувствовала, как меня заботливо уложили, укрыли, прижали к себе, поцеловали в висок.
-Маленькая дикарка,- хрипло произнес он, поглаживая меня по волосам, я не представляла, что в два слова можно вложить столько нежности.
/Месяц назад/
Подошла к концу первая неделя без Орлова. Именно так я её для себя и обозначила. Устала я неимоверно и физически и морально. На работе в авральном режиме решала все дела, которые пришлось отложить из-за сделки с Орловым. Задерживаться пришлось почти каждый день чуть ли не до ночи, поэтому дочку пришлось взвалить на бабушку, Лену и бывшего мужа.
Днем моя голова была занята работой, а ночью я думала о словах подруги и пыталась понять поведение Сергея. Как я ни старалась ничего утешительного для себя я в нем не увидела, ну да водил меня в ресторан, ну ездили мы с ним за город, ну и что? Предлог всегда был один - работа. Конечно, мы разговаривали не только о ней, но всегда темы были нейтральные темы и никаких личных или двусмысленных вопросов. Он был со мной мил и любезен, но не больше, и, признаться честно, это меня угнетало. Я понимала, что вряд ли ему нужна связь с разведенной матерью одиночкой, да и мне не хотелось проблем, которые непременно возникнут, обрати он на меня внимание. Я отдавала себе отчет, что уже наполовину влюблена в него и если я пойму, что у него есть ко мне интерес, то пропаду окончательно, потому что никогда не умела идти на компромиссы в чувствах.