Она побрела в комнату, в которой жила Элли, пока неожиданно не уехала, никого не предупредив. Джозефина села на подоконник. Она сама не понимала, почему ее так задел внезапный отъезд Элли. На диванной подушке она заметила расческу. Эллину расческу, всю покрытую наклейками. Джозефина чуть не расплакалась, глядя на нее. Элли прожила с ними всего несколько недель, но почему-то после ее отъезда дом сразу опустел. С ней было так весело. Она всегда внимательно слушала все, что Джозефина сообщала ей о мире искусства и о живописи. Впервые в жизни Джозефина почувствовала себя старшей сестрой и даже — мамой. И она приняла решение: ей нужен ребенок. В конце концов, сорок один год — не так уж поздно.
Охваченная внезапным волнением, Джозефина побежала через прихожую в гардеробную, примыкавшую к одной из спален для гостей. Из большого окна открывался вид на реку и окрестности. Окна комнаты выходили на юг, и здесь никогда не было холодно. Если поклеить новые обои и нарисовать мишек, добавить разукрашенную мебель, то получится чудесная детская.
Джозефина улыбнулась про себя.
Тесс помахала Лайалу, заметив, как его высокая фигура протискивается к ней между столиками бистро. Встретиться сегодня было ее идеей. Ей хотелось провести вечер спокойно, вдали от Люка, Элли и Инги, чтобы рассказать Лайалу новости о разводе. И спланировать будущий отпуск. Он наклонился и поцеловал ее.
— Я и не подозревал, что тебе может понравиться это место. — Он оглядел клетчатые скатерти, свечи в бутылках из-под вина, меню, написанное мелом на доске.
— Да, мне здесь нравится. Не приходится ждать картофель по-французски. Здесь его готовят лучше, чем где-либо за пределами Франции. Ничего похожего на разогретые грудки голубей.
— Итак, — он поднял бокал с красным вином, — мы что-нибудь празднуем?
— Можно сказать и так. Мое заявление о разводе отослано адвокату Стивена, процесс начался.
— Тесс, это здорово, все должно закончиться в январе — феврале.
Она улыбнулась при виде его радости. Как маленький мальчик, который считает дни до Рождества.
— А как же Элли с Люком? Они будут видеться со Стивеном по выходным?
Тесс почувствовала, что еще не готова обсуждать это.
— Скорее всего, все будет именно так.
Если она думала о будущем с тревогой, то Лайал был в полном восторге. Роль суррогатного отца с трудом давалась ему.
Ей захотелось рассказать ему о том, что занимало ее мысли последнее время.
— Когда я была у своего адвоката, Диана Адамс сделала мне довольно интересное предложение. Конечно, еще рано об этом говорить и, возможно, это немного проблематично, но звучит заманчиво.
— Ну, и что это за предложение?
— Она хочет организовать свою фирму с несколькими юристами по вопросам семьи и брака и предлагает мне работать с ней.
Лайал в ужасе посмотрел на нее:
— Но, Тесс, это сущее безумие. Затевать свой бизнес сейчас — это огромный риск. Посмотри, сколько фирм разоряется. А из-за новых законов у юристов по разводам, скорее всего, будет меньше работы. Как ты можешь всерьез говорить об этом?
— О, я не знаю. Не думаю, что наступит время, когда у юристов по разводам будет меньше работы. Ты сам подумай: никакого «Кингсмилла», не придется постоянно отстаивать то, во что я верю. Очень заманчиво.
— И, может быть, никакой прибыли. Честное слово, Тесс, ты сошла с ума. Разве что ты надеешься отсудить целое состояние у Стивена?
— Я, возможно, в душе люблю риск. Это свойственно женщинам, неважно, что они говорят.
Лайал удивленно покачал головой.
— Тесс, не верю своим ушам, обычно ты так разумна.
— Знаю, но сейчас, когда я уже погубила свой брак, мне бы не хотелось погубить всю свою жизнь. Как ты не можешь понять этого?
Лайал снова покачал головой. Тесс поняла, что спорить бесполезно. Ясно — он не одобряет риск. Ирония заключалась в том, что со Стивеном она вела бы себя точь-в-точь, как сейчас вел себя Лайал.
Тогда она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы рискнуть. Сейчас, спустя шесть месяцев, она была готова к этому. Даже наоборот — перемены вдохновляли ее. Должно быть, то же самое испытывал Стивен, когда понял, что хочет быть художником.
Принесли еду, и Тесс решила переменить тему.
— Итак, — сказала она, подливая себе соус, — как насчет Ирландии? Самолетом гораздо удобнее, а на машине дешевле.
— Ради бога, Тесс, — с улыбкой сказал Лайал, — ты что, думаешь, что я выдержу всю дорогу до Холихэда с игровой приставкой Люка, непрерывно издающей писк на заднем сиденье?
— О, я совсем забыла. Хорошие новости: Элли тоже поедет.
— Потрясающе. Ну, тогда уж самолетом.
— О'кей, все поняла. Я закажу билеты.
Тесс сидела в самолете между Люком и Элли и радовалась как школьница. Впереди — две недели в Килламалойе. Она так полюбила это место, что каждый дюйм земли стал ей родным. От крошечных потаенных пещер и до широких пляжей и полей, тянущихся до самого моря.
Люк и Элли были поглощены своими делами. Лайал, который позаботился о том, чтобы сидеть подальше от них, изучал юридический раздел «Таймс». Они приземлились днем и через полчаса уже ехали на машине. К пяти они подъехали к внушительным железным воротам дома в Килламалойе, и Стелла, как обычно, стояла, приветствуя их, перед домом между вазами с цветами.
— Можно поплавать, бабушка? — спросил Люк, поцеловав ее.
— А я как раз собиралась предложить вам чай. Но почему бы и нет? Купайтесь, пока погода хорошая, — сказала она Лайалу, пожимая ему руку. — Мы познакомились на выставке. Вы тоже хотите пойти поплавать, Тесс?
— Сказать по правде, да. Я мечтала об этом все последние дни.
Они вытащили из сумок купальные принадлежности, Стелла принесла полотенца.
Побросав вещи на пустом берегу, они побежали прямо в воду, ныряя и резвясь, как дельфины, вырвавшиеся на волю. Даже Элли, обычно старавшаяся выглядеть невозмутимо, исчезла под водой и, ухватив Тесс за ноги, перевернула ее. Потом они обе лежали на мелководье среди ракушек, смеясь до изнеможения. Лайал же поразил всех, сразу же уплыв далеко в море. Люк с восхищением смотрел ему вслед.
— А я и не знал, что Лайал — олимпийский чемпион.
— Да, — согласилась Тесс, подавляя беспокойство: рассчитал ли силы Лайал? — Я тоже не знала.
Они смотрели на него, пока тот не превратился в точку, потом выбрались из воды и вытерлись. Элли легла на свое полотенце и крепко зажмурились, каждой клеточкой жадно впитывая солнце. Тесс влезла на камень, высматривая Лайала. Она с облегчением вздохнула, увидев, что он наконец-то поплыл назад к берегу.
Ближе к концу обеда Джулиус понял, что ему не нравится Лайал. В нем был какой то врожденный консерватизм, который Джулиус не заметил во время их знакомства на открытии выставки Стивена. А Джулиус считал консерватизм в любых его проявлениях главным врагом всего живого. И его явным признаком стало недовольство Лайала тем, что Люк будет обедать вместе со всеми. Тесс, по-видимому, не замечала, как всякий раз, стоило только Люку завести о чем-либо разговор, Лайал немедленно менял тему. В конце концов Люк сдался и попросил разрешения выйти из-за стола. Элли, которая прекрасно все видела, последовала за ним из солидарности.
— Итак, Тесс, — спросил Джулиус, — какое решение вы приняли насчет детей?
— Честно говоря, еще не знаю. Надо сесть и поговорить с ними об этом, особенно с Элли. Она пожила некоторое время со Стивеном и Джозефиной, а сейчас хочет снимать квартиру с двумя девушками из колледжа.
Лайал был шокирован:
— Честное слово, Тесс, как ты можешь всерьез говорить об этом? Ей всего семнадцать лет. Ты предоставляешь ей слишком много свободы.
— Я предоставляю ей свободу, — ледяным тоном заметила Тесс, — потому что она очень разумная. Я обращаюсь с ней как со взрослой, потому что она ни разу не подвела меня.
— Но ведь это ты должна решить, что для нее лучше, и поставить ее перед фактом. Именно так поступают родители.