О роли теории и роли личности
То, что без правильной теории нельзя успешно направлять развитие страны, тем более строить новое обществ (это по определению означает сознательное направление усилий народа), абстрактно признают все. Но когда дело доходит до трактовки той или иной теории, тут-то и выявляются разногласия. Для целей данной работы удобно показать это на примере оценки «русскими патриотами» и «русскими националистами» деятельности Сталина.
Суть этой оценки можно выразить следующими несколькими фразами. Сначала Сталин действовал как член ленинской команды вместе с космополитами, и эта свора скрытых, а порой и открытых ненавистников русского народа уничтожила миллионы русских людей, в том числе и многих выдающихся личностей, представлявших нашу национальную элиту. Затем, осознав характер этой «своры псов и палачей» и её антинародной деятельности, он, воспользовавшись изменениями в руководстве партии и государства после ухода Ленина, провёл ряд последовательных чисток кадров в высших эшелонах власти и уничтожил «ленинскую гвардию», заменив космополитов настоящими сынами и дочерями русского народа. Наконец, он стал постепенно возрождать традиционные, преимущественно свойственные дореволюционной России, ценности и сам всё более приближался к положению русского самодержца.
В качестве доказательств такой эволюции взглядов и деятельности Сталина обычно приводят, например, разгром им антиисторической школы Покровского. Дескать, эта антирусская школа свела историю России к абстрактным социологическим схемам. А после указаний Сталина было восстановлено преподавание в школе настоящей истории, с показом положительной в некоторых отношениях роли царей и освещением подвигов наших великих предков (я учил историю в школе уже по учебнику Шестакова).
Думается, такая оценка деятельности Сталина грешит односторонностью и не учитывает всей сложности этой личности, как и эпохи, в которой приходилось действовать нашему вождю.
Сталин, безусловно, величайший государственный деятель XX века, радом с которым нельзя поставить никого другого руководителя ни на Западе, ни на Востоке. С именем Сталина связаны грандиозные перемены (может быть, не всё заслуживает одобрения, но это особый вопрос). Настоящую оценку ему воздадут история и народная память, которые в конце концов воздают каждому по его истинным заслугам. А пока клевету на Сталина нужно было бы запретить законодательно, но и преклонение перед ним, если говорить не о прошлом, а о задачах сегодняшних, вряд ли пойдёт на пользу делу. Но рассмотрим повнимательнее приведенный пример со сменой концепции истории России.
Допустим, действительно Покровский, будучи марксистом, свёл историю России к голым социологическим схемам. У него и в самом деле часто действуют не столько личности, сколько «торговый капитал». Он сам, как и весь Институт красной профессуры, старался представить всю историю России так, чтобы она соответствовала схемам общественно-экономических формаций по Марксу. (Кстати сказать, споривший с Покровским Троцкий доказывал, что схемы Маркса именно к России-то и не подходят, но он позднее увлёкся обличением Сталина как изменника революции и больше к этой теме не возвращался). К тому же школа Покровского отличалась нетерпимостью к инакомыслящим, сам Покровский поставил себя в положение монополиста в исторической науке (как академик Марр в языкознании). И он вполне заслуживал самой суровой критики за свои ошибки. К тому же многие его ученики оказались в оппозиции к Сталину и были впоследствии репрессированы (сам Покровский до этих лет не дожил).
Но ведь был и действительный вклад Покровского в российскую историографию. Он старался изучать реальные экономические и политические процессы в прошлом, выявлял связь русской истории с мировой, которую апологеты Романовых разорвали. И сегодня мало кто знает, скажем, о том, что великий князь киевский Владимир Мономах был двоюродным братом французского, венгерского и датского королей (потому что его тётки, дочери Ярослава Мудрого, были замужем за властителями этих стран).
Допустим также, что с точки зрения воспитания патриотизма история Покровского была бесполезной: рассказ о роли торгового капитала не мог так воодушевлять русских людей, как «мужественные образы наших великих предков». Если бы после разгрома школы Покровского в стране развернулись широкие исследования по истории на фактическом материале, с преодолением прежнего одностороннего подхода к истолкованию источников, проведенная «дискуссия» пошла бы на пользу. Но этого сделано не было, и разгром ошибочно ориентированной школы марксистских историков обернулся катастрофой для исторической науки.
Что произошло в действительности? Власть набрала ораву борзописцев (писателей талантливых и добросовестных среди них практически не было), которые сочинили уйму историй о наших великих предках и их славных деяниях. Принцип изображения героев был тот же, что и у космополитов, только всё бралось с обратным знаком. Космополиты рисовали образы выдающихся людей прежней России мрачными красками, а патриотически настроенные (в смысле «настроенные сверху») борзописцы — создавали жития и подобие икон светских святых. И те, и другие образы были далеки от действительности. А на месте объективной истории России — зияющая пустота, русской исторической науки по существу нет до сих пор. Так очень нужная в данный исторический момент кампания дала ожидаемый воспитательный эффект, но обернулась последующим разгулом невежества.
«Русские патриоты» считают особенной заслугой Сталина то, что он отказался от курса на мировую революцию и нацелил партию и народ на строительство социализма в одной, отдельно взятой, стране — в СССР. Но и тут они, скорее всего, ошибаются. Чтобы показать это, пришлось бы предварительно описать трагические ошибки вождей большевиков, но это потребовало бы много места, скажу об этом кратко.
Октябрьская революция 1917 года в России стала самым важным событием мировой истории после возникновения христианства. В её организации — историческая заслуга Ленина. Однако трагедия России и мирового социализма заключалась в том, что после Октября вожди нашей страны оказались не способны подняться на уровень задач, поставленных перед ней Историей.
Ленин был российским полуинтеллигентом, воспитанным на ценностях европейской культуры, и победу социализма связывал только с пролетарской революцией в передовых странах Запада, которую в России лишь было легче начать. Он без счёта выдавал агентам нарождавшихся в странах Запада коммунистических партий валюту, золото, бриллианты на подготовку там революции, когда в России царил страшный голод, люди ежедневно умирали тысячами, и местами дело доходило до людоедства. Но ему и в голову не могла придти мысль о том, что Россия самостоятельно станет социалистической могучей индустриальной державой. Ленинцы (в особенности Бухарин) были убеждены в том, что после победы пролетарской революции в промышленно развитых странах Запада Россия снова окажется отсталой по сравнению с ними, но это не велика беда. Промышленно развитая Германия и её сырьевой придаток, земледельческая Россия образуют мощный союз. Поднятая им в России революционная волна испугала Ленина, в этих миллионах мужиков с винтовками (см. воспоминания Горького), а тем более героев Гражданской войны, убеждённых в том, что «России не быть под Антантой» и что вообще пора покончить с миром капитала, он увидел угрозу культуре и фактически перешёл на позиции меньшевиков.
У нас до сих пор видят суть «новой экономической политики» (НЭПа) в замене продразвёрстки продналогом. Продналог нужно было вводить (кстати сказать, когда Троцкий внёс это предложение, Ленин его отверг). Но для Ленина это стало поводом для того, чтобы перевести всю экономику на хозрасчёт, на, как он сам признавал, капиталистические начала, на погоню предприятий за максимальной прибылью. Эта капитулянтская позиция Ленина дорого обошлась стране. Последние месяцы жизни Ленин посвятил борьбе против нарождающегося стремления к восстановлению сильного государства, в котором он видел лишь господство чиновников, и проповеди «малых дел» под лозунгом «культурной революции» («Лучше меньше, да лучше» и пр.).