Чего я не могу делать — манипулировать волей других, воздействовать на погоду, общаться с мертвыми, оживлять их, превращать обычный металл в золото, видеть будущее и много чего еще, что другие маги и кудесники легко воплощают в жизнь. Не то чтобы я не пыталась. Думаю, слова «молодая» и «глупая» часто будут попадаться на пути моих долгих объяснений. Я как-то раз даже пироманию попробовала, но только своего кота подожгла. Это произошло примерно за шесть месяцев до того, как он перестал убегать всякий раз, как только я чиркала спичкой.
Я больше не могла видеть Квентина, но это не означало, что я не знала точно, где он.
— Он внутри, — сообщила я Фелану. — И ему не встретилось никакой охраны или защиты.
— Ты так говоришь, как будто это плохой знак.
— Не хороший, уж это точно. Или работодатель Квентина заранее вывел из строя все защитные средства Нигеля, или у Квентина есть генчарм.
Фелан выглядел озадаченным.
— Что есть?
— Талисман, который разрушает или делает непригодной защиту. Квентин сможет тогда пройти мимо любой охраны в этом доме абсолютно бесшумно. Проблема в том, что надо знать заранее, где какую защиту используют. Кто бы ни собирался проникнуть внутрь таким способом, всегда требуются сведения от тех, кто в доме.
Фелан пожал плечами.
— Ну так что ж. Кто-то подкупил одного из слуг Нигеля. Как и ты.
— Я только раздобыла их распорядок дня. Вероятно, Квентин получил всю информацию об этом доме. Там действительно кто-то очень не любит своего босса. И Нигелю это совсем не понравится.
— Так ведь он отнюдь не милый тип. Хотя я знаю не так много некромантов. Ты можешь следить дальше?
Я рассеянно кивнула. Я видела больше, чем Фелан.
Квентин сейчас находился в главной части здания. Камень слежки позволяет узнать местоположение ведомого, обычно без подробных деталей, которые ему доступны. Иногда отдельными вспышками могут возникать образы, но только в случае с ведомыми, чувствующими магию, или с теми, кого вы очень хорошо знаете. Квентин чувствительным не был — ни в магическом, ни в каком-либо другом смысле. Напротив, очень хорошо его знала я, поэтому получила туманное видение: лестница на второй этаж с его угла зрения. И никакой охраны, никаких видов защиты, никакого наблюдения. Похоже, что у моего подопечного был хороший генчарм. Мы с Феланом могли не заботиться о спасении Квентина. Но я все еще намеревалась неспешно поболтать с ним, когда все это закончится. И если, пока мы будем мило общаться, мне понадобится удерживать его силой, то так тому и быть.
Квентин прошел прямиком к, видимо, гостиной первого этажа. Он пересек комнату и надавил на что-то в стене, что я увидеть не смогла, и открылась потайная лестница. Интересно. Квентин активировал крошечную сферу на внутренней стене, и она озарила светом потолок и отполированные деревянные ступени. А по центру лежала роскошная дорожка глубокого кроваво-красного цвета. Это было, пожалуй, больше, чем требовал вкус Нигеля, — скорее всего, избранные благородные клиенты прекрасно знали эту часть дома. Наверху, над самой последней ступенью, располагалась дверь с экранированной панелью, настолько большой, что невозможно было увидеть, что за ней. Квентин заглянул внутрь. Ну и я с ним. Всю комнату занимала украшенная витиеватым резным узором кровать. Я усмехнулась.
— Что? — спросил Фелан.
— Да так, забавно знать теоретически — и видеть, как это на самом деле. То, что могут рассказать умершие кесо- лианские придворные, появившись здесь как по волшебству, может обойтись очень дорого их ныне здравствующим родственникам. Похоже, Нигель имеет дополнительный доход посредством небольшого шантажа.
Квентин обыскал комнату, проделав это эффективно и профессионально — все-таки бывший вор. Все равно остаются практические навыки. Он легко нашел отделение в передней спинке кровати, в котором хранились сваленные в кучу маленькие коробочки и бумаги. Он вынул коробочку из белого камня. Вещица умещалась в его ладони. Она была запечатана черным воском, но пломба была сорвана. Квентин открыл коробку.
Мир взорвался. Или, по крайней мере, моя часть этого мира.
Я обнаружила себя стоящей на четвереньках, словно получила жуткий удар под дых. В темном переулке как будто совсем не было воздуха, я не могла его найти и задыхалась. Перед глазами все поплыло, и резкой вспышкой ударила боль. Услышав чье-то хныканье, не сразу поняла, что это мое. Я провалилась во тьму — и уткнулась лицом во что-то, что мне не хотелось идентифицировать, и только ощущаемая вонь удержала меня от потери сознания. Я смутно почувствовала, как руки Фелана поднимают мою голову из дерьма. У меня кружилась голова, меня тошнило и так и тянуло внести собственную лепту в кучу отбросов рядом с собой.