- Куда вас проводить? – спросила София, - Что посмотреть хотите?
- Да ничего я не буду смотреть, запишу с ваших слов, уж надеюсь на честность. Говорите, сколько комнат, на какие средства живете… Ну и я же вижу по обстановке, обычная, средняя семья, вы же из мещан?
- Да, - ответила София.
- Вот я и говорю, - сказал жандарм, - Обычная, средняя, мещанская семья. Небогатая интеллигенция.
Заполнив необходимые документы, жандарм сказал Софии:
- Следующий визит ожидайте в следующем месяце, не раньше. Если все будет нормально, то вообще к вам ходить перестанут, так что все в ваших руках.
- Ну хотя бы так, - сказала София мужу, когда жандарм ушел, - Обошлись без еженедельных визитов в участок, это огромный плюс.
- Да я же тебе говорю, все будет хорошо, только со временем, - приободрил жену Василий.
В университете, когда туда впервые после длительного перерыва пришла София, девушку студенты засыпали вопросами. В основном, это касалось того, что именно произошло в тот день.
- Мои дорогие, - ответила София, - Во-первых, это не является темой нашего занятия. А, во-вторых, я действительно очень сожалею о том, что произошло, раскаиваюсь в своих заблуждениях и не хочу обсуждать эту тему в дальнейшем.
- София Львовна, - обратились к девушке уже на кафедре, - Вы молодец, так хорошо студентам ответили, думаю, они вам поверили.
- То есть такой вариант, что все это правда, вы не рассматриваете? – удивленно ответила София.
- А вы что, вправду так считаете? – услышала девушка в ответ, - Я думал, это такая стратегия ваша с адвокатом, чтобы приговор был не самым худшим. Сами понимаете, терять профессионала нам было бы обидно, хорошо, что вам удалось вернуться в Москву. Кстати, поздравляю с тем, что вы руки смогли себе вылечить, меньше косых взглядов будет.
- Нет, - ответила София, - К сожалению, это правда. Меня действительно использовали, раскаяние искреннее и полное. И, еще раз повторюсь, эту тему в дальнейшем обсуждать бы я не хотела. А за комплимент спасибо. И с нормальными руками жить приятнее, и в университете работать тоже хорошо, было бы обидно не вернуться сюда.
- Воля ваша, не хотите обсуждать - не буду настаивать, - ответил удивленный собеседник.
«Из университета не выгнали – уже хорошо. Остальное как-нибудь переживу», - подумала девушка и засобиралась домой.
На обратном пути из университета София решила навестить семью Бирюковых. Да, дети ее по-прежнему игнорировали и не хотели общаться, но девушка, будто движимая чувством вины по отношению к семье, которая ее поддержала в трудный момент жизни, решила навестить опекуна с семьей.
Девушка прошла в комнату и не знала, о чем можно поговорить.
- Соня, - начала разговор Мария Викторовна, - Ты зачем снова опять влезла во все это? Тебе майских событий было мало, захотелось снова по краю пропасти пройтись?
- Мария Викторовна, я не знала, что поучаствовала в грязи, в каких-то разборках друг с другом, - ответила София, - Я думала о высоких целях, которые хотела достичь и раньше и вы не представляете, как сожалею, что все так вышло.
- То есть ты писала и явку с повинной, и признание совершенно искренне? – недоуменно спросила Мария Викторовна, - Не как стратегию защиты?
- Если бы я действительно попалась после того, что совершила на благо народа, я бы так ни за что не поступила, - ответила София, - Но я, как выяснилось, помогла кому-то в чьих-то корыстных интересах, на пользу народу ничего не шло. Так что, как я сделала вывод, бесполезно все это, по крайней мере – сейчас. Так что ничего мне остается, кроме как сидеть и растить детей. Ну и в университете работать.
- Соня, тебе серьезно, с адвокатом очень повезло, - сказал Георгий Сергеевич, - Аргументы были и обоснованными, и эмоциональными, так что правильную стратегию ты выбрала. Не будем уточнять, что могло быть, сама знаешь. А так повезло тебе.
- Знаете, Георгий Сергеевич, буду с вами откровенна, - ответила София, - Мне как-то не сказать, чтобы сильно радостно от того, что все так окончилось. Я опозорила честное имя своего тятеньки своим опрометчивым поступком, его светлую память. Светлую память моего бедного Алешеньки и Сашеньки. Вот как мне жить после этого? Конечно, я не знаю, может быть, и после другого приговора мне бы легче не стало, но сейчас мне очень тяжело. И вряд ли я себя когда-то смогу простить за этот промах.
- Не стоит так говорить, - услышала София в ответ, - Со временем все успокоится.
Когда София вернулась домой, девушка решила, что постарается начать жизнь заново. Со временем ситуация начала чуть забываться и успокаиваться.
Прошло несколько дней. София, как обычно, шла из университета домой. Девушка всеми силами заставляла себя не думать о том, что произошло в столице, о суде, приговоре и том, что вполне могло быть. У Софии иногда прокручивались в голове навязчивые мысли о том, что вполне возможно, ее признательные показания никого бы особенно не заинтересовали, половину сочли бы выдумкой, особенно, в той части, что девушка много чего не знала, свесили бы на нее много чего лишнего, а под конец объявили бы, что при таких рецидивах рассчитывать на что-то, иное, чем высшая мера, просто смешно.
«Хотя бы с беременностью все более-менее нормально», - подумала София, - «Да, иногда голова кружится, иногда плохо мне, но хотя бы не все так тяжело, как когда я Феденьку ждала».
София вздохнула и вспомнила, как накануне решила прийти в гости к Бирюковым, попытаться наладить контакт с детьми, а им было совершенно плевать на девушку.
«Соня, ну ничего не поделать, не хотят дети идти с тобой на контакт», - вспоминала София слова Марии Викторовны, - «Может, у Романовой третью дочь попробуешь забрать?»
«Можно подумать, она к своим родителям не привыкла», - вспомнила девушка свой ответ Марии Викторовне и подумала, - «А зачем она мне нужна? Напоминание о том, как мне плохо было в третий год обучения в Смольном? Да и вообще, кто знает, что со мной завтра будет, может, дети снова без матери останутся, зачем их лишний раз травмировать?»
София вздохнула и подумала:
«Не хотят Бирюковы отдавать детей, рады, что они ко мне не идут… А что, логично все это, воспитывали они детей сами четыре года, а тут взяла и мать объявилась. Ну не смешно ли все это…»
Девушка немного утомилась от ходьбы, присела на лавочку в парке и вдруг подумала:
«А что с остальными-то?» - пронеслось в голове Софии, - «Селестина умерла, кто-то арестован, а с Эми что, с Андреем, с остальными? Они же явно знали, в чью пользу переворот, или, может, тоже не догадывались? Вроде, именно против них я показания не давала, хотя говорила обо всем максимально честно и откровенно. А то как мне было бы потом пережить, что я своими показаниями сделала людям хуже? Ох, запуталась что-то я совсем, все, хватит, нельзя больше думать на эту тему, сколько можно. Так и до Кащенко недалеко…»
Пообещав себе больше не вспоминать те самые события, София пошла домой.
Дальнейшая жизнь Софии была тихой и размеренной. Девушка работала в университете, периодически мучилась мыслями о том, что по-идиотски продалась за N рублей в этом сентябре, бабьим летом, гуляла с мужем и думала о своем будущем ребенке.
«Мальчик или девочка?» - иногда думала София, - «Малюточка моя, мамка тебя так ждет, чтобы ты родился, ты не представляешь, как ты мне нужен».
Смирившись с тем, что тех детей она больше уже не увидит и не будет воспитывать самостоятельно, девушка все больше думала о будущем, стараясь не вспоминать прошлое. Хотя прошлое девушку мало отпускало.
«Беременная ходила к Алешеньке тайком на свидания», - вспоминала девушка, - «С нетерпением ждала, когда Юленька родится… В Петропавловке, может быть, только благодаря Феденьке крыша окончательно не съехала. Сонька… А что, Сонька, ну назвала ее с психу Софией Львовной, думая, что помру. А так живет она у Романовой и пусть живет дальше, не представляю ее, живущую со мной, совсем не представляю».