- Очень приятно тебя снова видеть. Знаешь, что я подумал, давай лучше переписываться, это гораздо безопаснее.
- Хорошо, а как это можно осуществить?
- Смотри, вы каждый день выходите на прогулку в сад. Там есть укромный уголочек, возле забора, густые деревья. В одном из них есть дупло. Туда и будем письма друг другу класть. Только пиши иносказательно, чтобы если кто-то чужой прочитает письмо, не понял ничего.
София согласилась. Алексей проводил Софию до института, показал то самое дерево и дупло. София попрощалась со своим знакомым и направилась в дортуар.
Сразу, как только наступили выходные, София скорее уехала из института на волю. На дворе была суббота, 7 апреля.
“Наверное, Бирюковы уже из церкви вернулись”, - подумала София, - “Хотя, чтобы наверняка не застать пустой дом, сначала схожу к Алексею”.
Девушка была обеспокоена тем, что писем от Алексея не было уже давно. Поэтому, несмотря на то, что ее просили не ходить на квартиру своего друга, девушка все-таки решила сходить туда.
Но, немного подумав, она решила сначала переодеться, чтобы не привлекать лишнее внимание своей институтской формой.
Бирюковы были уже дома. София переоделась, немного перекусила и сказала Георгию Сергеевичу, что уходит к подругам, возможно, с ночевкой.
- Ладно, если к подругам, а если опять на явку? Ей же вроде последний приговор отменили, так надо вести себя соответственно, а то как бы еще во что-нибудь не вляпалась. Но не посадишь же ее под замок, уже взрослый человек, пусть сама решает, - услышала София голос Георгия Сергеевича
- Так то да, но какие явки на сносях? Я думаю, она все-таки к подругам пошла, ведь с ними она постоянно в институте, а мы ей - как ни крути, довольно чужие люди, - ответила Мария Викторовна.
София пришла в квартиру Алексея. Однако, она оказалась пуста, на стук никто не отвечал. Тогда девушка вспомнила, что, скорее всего, он в особняке Емельяновых.
- Здравствуй, Алексей, я так по тебе соскучилась! - сказала София, - И писем от тебя нет.
- Сонечка, я же просил, не надо сюда ходить, здесь может быть опасно, - ответил Алексей, - Как видишь, с квартиры своей ушел, здесь прячусь. И письма я не пишу, чтобы не было лишних улик, которые бы обернулись против нас, ведь всяко в жизни бывает.
- Это да. Алеша, знал бы ты, как я по тебе скучала. - София немного замялась, - Я тебя очень люблю. Может быть, уже пора оформить наши отношения?
- Как, Сонечка? У меня документы поддельные, да и зачем торопиться? Еще вся жизнь впереди.
- Это да, торопиться не надо. Но и во грехе жить тоже не очень правильно.
- В каком грехе? В том, что мы с тобой посидели вместе и пообнимались? Мне нельзя особенно много появляться в общественных местах, ведь если меня заметят жандармы - поеду отбывать свою вечную каторгу на Ладожское озеро.
- Это да. Но ведь в церкви никакие документы не нужны. Можем вообще съездить в село, там тебя никто не знает. Ты не волнуйся, деньги у меня есть, на дорогу хватит.
- Не в деньгах дело. Представь самую страшную ситуацию: спустя какое-то время меня случайно опознают и арестовывают. Ты потом встречаешь хорошего человека и готова связать с ним жизнь. Но это невозможно, ты уже замужем. А если захочешь получить развод - сразу станет известно, что общалась с тем, кого искала полиция и становишься если не соучастницей, то неблагонадежным лицом. Да и четвертый брак невозможен, кстати, третий брак тоже не особенно благославляется. Может, не стоит спешить?
- Да, наверное, не стоит. Но ты же не будешь против, если я с тобой пробуду до завтра? Посидим, поговорим.
- Я то не против, но вдруг полиция нагрянет? Сама знаешь, живем как на пороховой бочке.
- Не боюсь, с тобой мне ничего не страшно.
София провела с Алексеем все выходные. Молодые люди сидели, разговаривали, общались. С ним девушке было так же хорошо, как и с Ваней.
“Вот как судьба складывается, люблю государственного преступника, сама тоже политическая, дважды судимая дура в свои 17 лет… Ну это ладно, главное, что не уголовница. Уголовницей быть стыдно, а политической - ничего страшного. Как хорошо, что мама ничего не знает, а то совсем стыдно было бы. Хотя как раз, жизнь моя резко поменялась как раз со смертью матери, а после последней встречи с отцом - тем более. Надеюсь, что я стою на правильном пути, иначе было бы совсем грустно и страшно…” - думала девушка.
В воскресенье вечером София попрощалась с Алексеем, зашла к Бирюковым, чтобы переодеться обратно в форму и вернулась в институт - место, из которого она освободится только чуть больше, чем через год, а преждевременное освобождение не сулит ничего хорошего. Девушка вздохнула и вошла в здание.
26 апреля София приехала в дом Бирюковых. Девушка поздоровалась с хозяевами, а потом пошла наверх, в свою комнату.
“Вот вроде бы хорошо, что еще можно только желать? Полная свобода, ходи где хочешь, гуляй где хочешь, ну, правда, устаю я быстро, но это вполне поправимо, не буду ходить на дальние расстояния”.
Девушка обратилась к будущему ребенку:
- Ну что, малютка, где ты только ни был вместе с мамкой, и в институте, и в товарняках зайцем катался, потому что твоя мамка деньги на поезд в столицу жалела, и в полиции был, и на явках. Вот было бы здорово, если бы ты вырос уже в другой стране и смог оценить плоды трудов своей матери и товарищей, которые успели сделать гораздо больше. А теперь будем спокойно отдыхать здесь, это заслуженный отдых от всего, что произошло. Жаль только, что свою бабушку с дедушкой ты уже не увидишь.
София решила отдохнуть некоторое время, а потом как-нибудь сходить проведать Алексея. Надо же знать, как продвигаются дела у товарищей по партии.
София вспомнила, как буквально несколько дней назад она чувствовала, что ей тяжело учиться из-за немалого срока беременности. Сначала девушка пошла в лазарет, попросить врача подержать ее до родов там, а потом, через пару дней, по совету все того же врача, София пошла к начальнице, просить ее отпустить на каникулы раньше срока.
«- Так, значит, Софья, врач рекомендует вам уже отдыхать дома? – спросила начальница девушку.
- Да, мадам, - ответила София.
- Хорошо, тогда к следующему сентябрю жду вас в институте, - ответила начальница».
«Ну и вот, я ее поблагодарила и скорее поехала к Бирюковым, чтобы у них отдыхать», - подумала София, - «Да, теперь мне уже ничем заниматься не стоит, надо просто спокойно ждать рождения ребеночка».
Проснувшись на утро следующего дня, София не смогла усидеть на месте. Девушке было совершенно странным сидеть дома без движения, когда наконец-то она обрела долгожданную свободу и вырвалась из института.
- Сонечка, может не стоит куда-то идти? Еще не хватало родить где-нибудь посреди улицы, - сказала девушке Мария Викторовна.
- Вы что, не беспокойтесь, доктор говорит, еще недели две-три точно у меня в запасе. Как же можно сидеть дома, когда на дворе такая чудесная погода! - ответила девушка и направилась в город.
Немного погуляв по городу, София пошла в особняк Емельяновых, где жил Алексей. Немного поговорив обо всем на свете, София спросила любимого, как он пришел к подобной жизни и взглядам.
- Хорошо, Соня, раз тебе интересно, расскажу, - с улыбкой ответил Алексей. Немного задумавшись, молодой человек продолжил, - Я родился недалеко от Твери, в деревне. Жили мы бедно, мама, тятя и нас восемь ребятишек. Ну, по правде говоря, детей было больше, двое умерли в младенчестве и несколько, даже не знаю сколько именно, родились мертвыми. Мама на эту тему особенно не распространялась, предпочитала не говорить.
В 16 лет мне настолько осточертела эта деревня, что я решил рвануть в город. Там и денег можно было подзаработать, и мамке в деревню что-нибудь отправить. И, как это обычно бывает, на заводе и познакомился с революционными идеями и вступил в “Народную волю”. Агитаторы к нам частенько приходили, смогли убедить в правоте своих идей.