София ничего не ответила и вдруг вспомнила, что она в этом особняке была не одна.
- А где мой муж? – спросила София представителя полиции, - Пожар, как я понимаю, уже потушили?
- Мадам, - ответил Софии полицейский, - Приношу свои соболезнования. На вашего мужа упала горящая балка, ни он, ни сын не спаслись.
София молчала, слезы катились по лицу девушки. Выпив успокоительное, девушка вернулась в Москву, упала на кровать в родительском доме и долго ревела в голос.
«Вот так, судьба отняла у меня все, что у меня было и чем я дорожила», - думала София, - «И как мне дальше жить? Снова вдовой осталась, сколько уже можно!»
Сообщив в университет, что она временно не может работать по причине тяжелого душевного состояния, София целыми днями сидела дома, либо лежа на кровати, либо уставившись взглядом в стену.
- Васенька… - шептала девушка, - Ну зачем ты Соню одну оставил? Как Соня без тебя жить будет?
А через неделю София почувствовала, что у нее снова начинается чахотка.
«А теперь, для полного счастья, еще и чахотка, на нервной почве обострилась», - подумала София, - «Да, пока я еще хожу, надо оканчивать дело тятеньки, оно само себя не окончит».
Сходив на кафедру и, пока ее никто не видел, взяв с кафедры некоторые реактивы, София быстро собрала прямо в своем доме бомбу.
«Плевать на технику безопасности, будь что будет», - думала девушка, вытирая слезы, - «Все равно скоро от чахотки помру…»
Сходив к врачу и спросив, каковы ее прогнозы, девушка услышала честный и весьма шокирующий ответ:
- Скорее всего, болезнь так и будет прогрессировать, через недельки две-три вы с постели не встанете.
- А через месяц помру, как мама, да, Иван Антонович? – спросила София.
- Ну зачем же сразу о грустном? – уклончиво ответил врач, но по его реакции София поняла, что она права.
«Тем более, не хочу мучиться, оно мне не надо», - подумала София и, положив бомбу в чемоданчик, пошла к Бирюковым.
Оставив чемоданчик во дворе, София вошла в дом.
- Георгий Сергеевич, - заплакала София, - Мария Викторовна… Я пришла с вами прощаться… Помру я скоро.
- Ты что, Соня, все обойдется, все будет хорошо, - сказала шокированная Мария Викторовна, - В конце концов, еще раз в Крым тебя свозим.
- Нет, уже хорошо не будет, - ответила София и, подумав, сказала, - Вот, возьмите, кольца. Детям на память отдайте.
Сняв с шеи крестик на цепочке, София сказала:
- И это тоже детям от меня на память. Больше, вроде, ничего нет. Кроме дома и денег на счету.
- Соня, ты, случайно, не руки на себя наложить собираешься? – шокированно спросила Мария Викторовна.
- Нет, мама, - вдруг ответила София, - Ни в коем случае, не волнуйтесь.
Оглядев прощальным взглядом детей и попрощавшись с Бирюковыми, София взяла чемоданчик и пошла на вокзал.
- Пошла бомбу в царя метать, - задумчиво сказал Георгий Сергеевич, - И понимает, чем дело потом кончится. Или сама подорвется, или под высшую меру пойдет.
Приехав в столицу, София снова подумала:
«Не нужен мне никто, в этот раз сама со всем справлюсь».
Встав в том месте, где частенько проезжала карета императора, София, когда карета поравнялась с девушкой, метнула бомбу.
Сильная взрывная волна отбросила девушку назад, София попыталась встать и убежать, но не смогла, ее окружили жандармы из охраны императора.
Буквально через час оказавшись в доме предварительного заключения, София узнала, что ее ждет трибунал.
«Да пусть хоть что будет», - подумала девушка.
Ответив на все вопросы о себе, София спросила военных:
- А что с императором?
На свой вопрос девушка не услышала ответа, несмотря на то, что многократно повторяла его.
«Наверное, все окончилось удачно, да, буду так считать, с этой мыслью будет мне легче доживать последние часы», - подумала София, - «Раз не говорят, что он не пострадал, значит, все хорошо. Милый тятенька, все, Соня точно завершила твое дело».
В восемь вечера София получила на руки приговор и услышала, что должна расписаться в том, что она с ним ознакомлена. Поставив свою подпись, София вздохнула и спросила:
- Когда?
- Сейчас, через пару часов катер пригонят, поедем в Шлиссельбург, - услышала девушка и задумалась, - «Да, похоже, что от судьбы не уйдешь. Я должна была погибнуть в этой проклятой государевой тюрьме еще в 1887 году, это произошло».
В четыре часа утра Софию привезли в Шлиссельбург и завели в какое-то помещение, чтобы оформить документы.
- Еще патроны на тебя тратить, нет, чтобы просто повесить, как собаку, - услышала девушка недовольное ворчание жандарма и сказала, - А что поделать, трибунал, военный суд.
«Хоть сама военнослужащей никогда и не была, а на войне с самодержавием уже семь лет», - подумала девушка.
Подписав еще пару документов и вспомнив слова ясновидящей Ефимии Родионовны о том, что она видит солдат и кирпичную стену, девушка улыбнулась.
«А теперь точно тятеньку своего увижу, обрадую его известием о том, что его дело окончено», - подумала София, - «Родине был мой труд не зря, на пользу, со временем это принесет свои плоды, как говорила Мария Емельянова, тоже ныне покойная. Все ныне покойные и Соня тоже скоро таковой станет».
- Подождите, корсет надо снять, чтобы не было как прошлый раз, - сказала София, - Отвернитесь на секундочку.
- А как прошлый раз и не будет, - сказал жандарм, - Не волнуйся, попадут, куда надо.
Решив, что ей без разницы, девушка ничего не стала предпринимать.
«Надо же, второй раз в подобной ситуации, а волнуюсь так же, как и в первый», - подумала София, - «Зато вместе с Алешенькой меня похоронят, и с тятенькой. Ну даже если и не вместе, то в той же местности».
Достав из кармана пачку сигарет и закурив, София подумала:
«Для блага народа я сделала все, что смогла, больше от меня точно ничего не зависит. Все равно я от чахотки умираю, так хоть мучиться не буду. Видать, не дана мне была долгая жизнь, не для меня все это. Двадцать пять лет и точка».
- Пошли, - сказал жандарм девушке.
Так же, как и два года назад, девушка встала у стены, категорически отказалась от того, чтобы ей завязывали глаза и подумала:
«Ну все, поехала Соня к тятеньке».
В пять часов утра 1 ноября 1893 года чаек Ладожского озера вспугнул выстрел.
========== Эпилог ==========
Бирюковы долго переживали гибель Софии, не могли поверить в то, что девушки больше нет в живых. Георгий Сергеевич умом понимал, что из Шлиссельбурга его подопечная уж точно не сможет выйти неучтенной по документам, но, в глубине души, еще долго надеялся, что в один прекрасный день на пороге его дома появится София.
Так как Георгию Сергеевичу и Марии Викторовне уже было тяжело воспитывать детей, к началу 1894 года Юлия и Федор были переданы на воспитание Марии Гуляевой и ее мужу, которые давно хотели взять кого-то на воспитание. Дом родителей Софии и немалая сумма на счету остались в наследство детям.
Судьба детей Софии Собольниковой сложилась совершенно различно. Старшая, Юленька, поступила в Петербургский университет, занималась юриспруденцией, предлагала ряд проектов по совершенствованию законодательства и общественной жизни. В 1917 году начала работу с новым правительством большевиков и, хотя относилась к их деятельности весьма прохладно и вообще, не слишком любила политику, помня о судьбе матери и деда, со временем вступила в ВКП(б) и окончила карьеру в 1930-х гг. на весьма высоких руководящих постах. Федор и София, несмотря на то, что никогда не были знакомы друг с другом, получили одинаковую профессию – профессию врача, и оба принимали участие в Гражданской войне. Вот только с одним отличием, Федор боролся за власть Советов под началом Буденного, а София – за Русь святую в отряде Колчака. Ни один из них не дожил до окончания войны в 1922 году, оба погибли за свои идеалы.