20 августа, как обычно, пара возвращалась в особняк Емельяновых с прогулки. Вдруг впереди София увидела весьма знакомую семью – Бирюковых с детьми. София оцепенела от страха – еще не хватало, чтобы ее благодетели узнали, где и с кем на самом деле провела каникулы их подопечная. Девица быстро схватила Алексея за руку и потащила в ближайший переулок.
- Сонечка, что случилось?
- Бирюковы шли впереди. Еще не хватало, чтобы они нас увидели.
- Понятно. Но мы ломанулись уж сильно резко, не дай Бог, внимание полиции привлекли.
К счастью, все обошлось. Этот случай остался незамеченным никем.
- Ну вот, Алеша, пришел конец нашим прогулкам. Теперь пару дней надо будет посидеть у тебя в комнате, не выходя никуда, а потом можно будет и домой вернуться, - сказала София.
Через несколько дней, сидя в особняке Емельяновых, Алексей спросил свою любимую:
- Ну что, как тебе каникулы, институтка?
- Знаешь, хорошо. Гораздо лучше, чем у тех девочек, которые остались в институте на лето. Тяжеловато, конечно, с Юленькой по поездам мотаться, но ничего страшного. Какое счастье, что все обошлось! Как вспомню взгляд того военного – страшно становится.
- Да, немного неприятно было. Всю дорогу на нас смотрел, не отрываясь. Но мы предпринимали все меры, чтобы ничего не произошло. Так что не волнуйся. До конца августа поживем вместе, а потом можно и на учебу.
- Просила же тебя не говорить об этом. Пока лето – ничего не хочу слышать об институте. Опять начнется, ходи парами, слушайся классную даму, причем, говорят, нашей уже не будет, опять будет та самая немка, она всего того, на что наша прошлая наставница закрывала глаза, без внимания не оставит. Выгонят еще из института.
- Выгонят – значит, будем точно жить вместе. В чем проблема то?
- Да ни в чем, - ответила София. Молодая пара обнялась в поцелуе.
Немного подумав, София предложила Алексею:
- Алеша, слушай, до начала учебного года еще достаточно времени. Может быть, тоже махнем куда-нибудь на отдых? Все-таки, лето, я хорошо помню, как мы с маменькой и тятенькой каждый год куда-нибудь ездили. Кроме прошлого лета, тогда уже все наперекосяк пошло.
- Соня, видать, ты с ума сошла. Ты что говоришь, куда мы поедем, если я на нелегальном положении, а паспорт поддельный.
- Что-то я не понимаю, к матери ехать – все нормально, а куда-нибудь в глушь – так ты на нелегальном положении. У нас же все-таки медовый месяц, начало семейной жизни.
- Ну хорошо, ты предлагай, куда поехать, а там видно будет.
- Я бы в Крым хотела, на море, там очень хорошо. Правда, ехать далековато, но ничего страшного.
- Нет, Сонечка, давай куда-нибудь поближе. В Крым съездим, когда новая жизнь настанет и не надо будет ни от кого прятаться.
- Поближе некуда. Можно, конечно, в родительском доме пожить, но какая разница, это все равно Москва.
- Да, в родительский дом вообще нет смысла переезжать. Может быть, лучше будем на природу каждый день выезжать?
- Хорошо, на природу, так на природу.
В этот же день Алексей и София с Юлей впервые решили сходить на природу. Немного посовещавшись, было решено пойти в лес, который располагался не слишком далеко от города. Молодые люди дошли до леса и присели на траву отдохнуть. Чуть вдалеке расположился цыганский табор. Цыгане готовили еду на кострах, пели песни, стирали одежду в озере неподалеку.
- Знаешь, Алеша, наша жизнь мне чем-то цыганскую напоминает, - сказала София, - Таскаемся с младенцем по городам и весям, живем где попало, однако, полностью всем довольны.
- Да, вас в институте явно другому учат, - пошутил Алексей, - Может быть, для полного счастья споем что-нибудь?
Алексей и София затянули песню, одну, вторую, третью. Юленьке это понравилось и она оживилась.
- Вот, Юленька, вместо колыбельных тебе мать запрещенные песни поет, с детства привыкай к такому, - пошутил Алексей, - А что, хорошая песня.
- Конечно, хорошая, - ответила София, - Хотя, что в ней крамольного то?
Девица продолжила пение:
- Ах ты, доля, моя доля, доля горькая моя. Ах, зачем ты, злая доля, до Сибири довела?
- Не волнуйся, нам Сибирь в любом случае не светит, - пошутил Алексей, - Спой что-нибудь другое.
Посиделки с пением затянулись надолго. Домой возвращались уставшие, голодные, но счастливые.
Незадолго до окончания каникул София сидела с Алексеем и разговаривала. Вдруг девица обратилась к Алексею с весьма неожиданным вопросом:
- Алеша, ты стричь умеешь?
- Немного. А что?
- Будь другом, подстриги меня.
- Зачем? – удивился Алексей, - С чего бы это?
- Понимаешь, мне хочется почувствовать себя свободным человеком, женщиной нового формата, которая была бы равной мужчине. Подстриги меня, пожалуйста. Не совсем под мальчика, но и не длинно. А косу потом в парикмахерскую продадим, не пропадать же добру.
- Хорошо. Садись, попробую сделать тебя еще красивее.
Подстригшись, София посмотрела в зеркало. Ей очень нравился новый облик, хотя он был очень непривычен и резко констрастировал с тем, который был прежде.
- Ну что, Соня, как тебе новый образ? Не жалеешь?
- Нет, совершенно не жалею. Очень нравится. Спасибо тебе большое.
- Пожалуйста. Тебя, наверное, в институте каторжанкой задразнят.
- Никто дразнить не будет, там все девочки более-менее нормальные. Ну что, пошли в лес гулять?
- Конечно, пошли. Лето оканчивается, надо отдыхать по максимуму.
24 августа София с вещами и Юленькой вернулась в дом Бирюковых. Девица была слегка расстроена тем, что снова надо возвращаться к прежнему ритму жизни с тайными встречами с любимым.
- Ну что, Сонечка, как поездка? - спросила девицу Мария Викторовна.
- Очень хорошо, съездила в деревню, развеялась немного. А как вы отдохнули?
- Тоже хорошо. На Кавказе такая красота, слов нет. В следующий раз Юленька будет постарше, можно будет и тебе с нами поехать.
- До этого дожить еще надо, видно будет, - ответила София.
- Соня, а зачем ты волосы остригла? Была такая красивая коса, а сейчас не пойми что. Будто это не ты, а мальчик в юбке.
- Просто у меня недавно так сильно волосы выпадать начали, боюсь, как бы лысой не осталась, вот и решила подстричься.
- Но ведь не обязательно было обрезать волосы так коротко. Оставила бы хоть какую-то косу себе, - продолжала недоумевать Мария Викторовна.
София пропускала все комментарии мимо ушей. Главное, ей нравится ее новый образ, а что скажут остальные – не имеет никакого значения.
25 августа в дом Георгия Сергеевича Бирюкова пришел один из его сослуживцев, Виктор.
- Какими судьбами, Виктор, как я рад тебя видеть!
- Да вот, мимо проходил, решил зайти.
Старые приятели разговорились.
- Георгий, слушай, я что хотел тебе сказать, ты бы свою воспитанницу построже держал, а то она у тебя совсем чувство страха потеряла. Я, разумеется, не уверен на все сто процентов, но что-то мне подсказывает, что именно твоя подопечная этим летом каталась на поездах с Алексеем Леоновым. Все сходится: приблизительный возраст, внешность, маленький ребенок. Я ехал не так давно в поезде и, по-моему, как раз их видел. Ты бы хоть рассказал ей, что может быть за такие поездки.
- А толку ей рассказывать. Бесполезно. Это ее выбор, пусть делает, что хочет. Она взрослая женщина, а я ей даже не отец. Тем более, она лучше меня знает, что может быть за такие поездки, уже сколько раз ее в полицию забирали.
- Ну не знаю, в подробностях расскажи о быте каторжан, в доме запри, на улицу не выпускай. Ее надо как-то от этого мира оградить, пока она тебя не опозорила.
- Не могу, она уже взрослый человек, должна сама выбирать. А что касается на улицу не выпускать – если она из Смольного бегает с завидной регулярностью, то из дома тайком выбираться Соне не составит никакого труда.