Так продолжалось несколько раз. В конце концов, София не выдержала и постучала в дверь.
- Слушайте, ну сколько можно мучить меня, дайте уже поспать час, иначе я так до вечера буду засыпать и просыпаться.
В ответ София услышала, что днем спать не положено, поэтому ничем помочь ей нельзя. Решив, что ходьба поможет ей взбодриться, София начала ходить первую тысячу шагов. Однако, на второй сотне глаза девушки начали закрываться. Решив, что стоя уснуть трудно, София встала к стене, однако, глаза все равно начали закрываться.
«Совсем как во втором классе на уроке у Юрьевой», - подумала девушка и заснула.
Проснулась София от того, что упала.
«Хорошо, что на бок, а не на живот», - подумала она, - «Нет, нельзя так рисковать, надо терпеть».
Подумав, что смена караула решит все ее проблемы, София подождала пару часов и решила придремать сидя. Однако, и этот жандарм решил строго следовать инструкциям. Под вечер София уже терла пальцы, махала руками, в общем, делала все, чтобы не заснуть. Как только объявили отбой, девушка мгновенно упала на кровать в надежде спокойно проспать до завтрашнего утра. Однако, и тогда ее разбудил караул.
- В чем дело? – недоуменно спросила София.
- Одетой спать не положено, - услышала она.
Раздевшись, девушка провалилась в беспробудный сон до следующего утра.
Наступило 11 мая. София, как обычно встала, заправила кровать, начала завтракать, но отвлеклась. Девушка почувствовала что-то не то. Решив, что это или ложная тревога, как некоторое время назад, или очередной привет от рассудка, который уже давно куда-то поехал, девушка решила не обращать на это внимание. Однако, когда вскоре отошли воды, София поняла: родит она сегодня.
«По-хорошему, в больницу должны перевести», - подумала девушка и постучала в дверь. Открылась форточка.
- Я скоро рожу, меня в больницу надо перевести.
- Давай лучше сразу в санаторий, - услышала София в ответ.
- Можно и в санаторий, но я этого не просила, - ответила девушка и с удивлением увидела, что форточка закрылась.
София постучала туда еще пару раз, но ответа не было. Вздохнув, девушка решила повторить свои переговоры чуть позже, однако, минут через пятнадцать дверь открылась и в камеру вошел жандарм.
- Начальник дал добро, пошли в лазарет.
«Страхуются, наверное, чтобы я снова не сбежала», - подумала София, - «Логичнее было бы в больницу перевести, там и врач, и медсестры, и другие больные, будет с кем переговорить, а то что здесь, все то же самое, та же камера, только для больных, и доктор сидит в помещении по соседству».
Еще одной причиной, чтобы рожать именно в больнице, было то, что девушка помнила один не очень давнишний случай.
«Только бы прошло все нормально, а не как с Гельфман», - подумала София, - «Хотя в прошлом году никто меня в больницу не возил, Бирюковы врача домой позвали, а вместо акушерки соседка пришла. И все нормально прошло. Будем надеяться, и в этот раз все так же будет».
К вечеру София родила второго ребенка, мальчика. Девушка решила назвать его Федором.
«Ну вот, оставила Соня после себя не только поступки, но и двух чудесных детей от двух самых любимых моих мужчин, которых уже нет на этом свете. Юлия Ивановна и Федор Алексеевич Собольниковы».
София была уже полностью морально готова к тому, что скоро поедет на Ладогу. Однако, девушка никак не могла свыкнуться с мыслью, что больше не увидит своих детей.
«Может быть, со временем все изменится. Приговор еще раз поменяют, придут новые вести. Может, в Сибирь или Архангельскую губернию на поселение отправят. В конце концов, не могут же вот так просто взять и забыть о моем существовании навсегда. Главное, надо надеяться, тогда все будет хорошо», - думала София, - «Хотя когда я теперь деток своих увижу… Наверное, никогда. Даже если в Сибирь отправят, дети останутся у Бирюковых, во всяком случае, пока не вырастут»
========== Рождение ребенка ==========
12 мая.
Надежды на то, что после рождения ребенка София попадет в больницу и будет там общаться с людьми, не оправдались. Девушку просто перевели в другую камеру, в крыло, где был расположен лазарет.
«Грустно все это», - подумала София, - «Однако, я хоть не одна. Пока не одна. Наверное, в ближайший месяц ребеночек будет со мной».
Девушка посмотрела на спящего малыша.
«Феденька… Как раз, девочка и мальчик, погодки, что еще надо? Жила бы сейчас в родительском доме, бросила бы к чертовой матери институт, окончила бы какую-нибудь школу заочно, ну чтобы аттестат мне написали, и все… Можно было бы жить тихо, мирно и спокойно, ну, может быть, папка бы со временем нашелся, тогда бы еще и третья малютка появилась», - подумала София, - «Забавно так получается, брат и сестра, с разными отчествами, но с одной, дедушкиной фамилией».
Девушка посмотрела в зарешеченное окно и подумала:
«Одна радость, что и Феденьку Бирюковы забрать смогут. А то совсем плохо бы вышло, брата с сестрой разлучили, одна в семье, второй в приюте…»
В камеру вошел врач.
- Ну что, какие жалобы? – спросил он.
- Крыша периодически едет, - ответила София, - Недели две назад случай был, потом дня три назад… Если первый раз все быстро обратно прошло, то во второй раз я гораздо дольше отходила.
- А от меня что вы хотите? Помочь в психушку перевести? Не думаю, что там лучше будет, чем здесь.
- Нет, в психушку не надо. Мне бы травки какие-нибудь, чтобы совсем с катушек не съехать…
- Нет таких травок и не существует. И лекарств тоже нет. Может, конечно, в будущем и появятся, но явно не сейчас. Поэтому предлагаю эту тему больше не трогать. А по другим вопросам жалобы есть?
- О чем вы спрашиваете – нет, все нормально. Может быть, все-таки в больницу меня переведут? Там люди, общение, в общем, сами понимаете, а здесь, боюсь, у меня снова в голове что-нибудь перемкнет.
- Перемкнет – значит, в Кащенко поедешь, - врач увидел страх в глазах девушки и добавил, - А чтобы не перемкнуло, за ребенком ухаживай, ты уже не одна.
«Да, Феденька, пока что мы с тобой вдвоем здесь», - подумала София, - «Вспомнить бы еще, как пеленать правильно, а то за год что-то подзабыла…»
13 мая.
После утреннего обхода София в больничной камере занималась ребенком. Девушка хотела максимально полезно провести это время, которое ей было дано на общение с сыном.
«Жаль, он не запомнит меня», - подумала София, перепеленывая ребенка, - «Наверное, будет считать Марию Викторовну своей мамой. Хотя, думаю, оно и к лучшему… А потом Бирюковы моим деткам все расскажут и они буду знать, как все было на самом деле».
Девушка положила сына в кроватку и села на постель.
«Полежать что ли? Здесь это днем разрешается. Вот всегда так, возможность появляется, когда это уже и не надо, хотя можно пока и отдохнуть…» - подумала девушка.
Вдруг София услышала тихий разговор за стенкой. Прислушавшись, девушка поняла – жандармы в коридоре обсуждали последние события.
- Я же тебе говорю, кроме мирского суда есть еще и высшие силы. Емельяновой приговор поменяли – так она сама на себя руки наложила. И эта долго не протянет. В очередной раз крыша поедет, споткнется и разобьет себе голову. А все потому, что не надо было лезть, куда не следует.
- А что все-таки с Емельяновой случилось, не выяснили?
- Откуда я знаю, да и, если честно, не очень-то и интересно.
Услышав это, София не могла прийти в себя от шока.
«Емельяновой тоже больше нет… Одна Соня осталась, совсем одна. Виталий с Инной в Забайкалье, Эми на Сахалине… Ну и смысл мне жить дальше, если говорить откровенно. Разве что ждать и надеяться, что освобожусь, вернусь к деткам. Хотя что-то маловероятно это», - подумала девушка. Вдруг взгляд Софии перешел на сына.
«Да ты мой маленький, и как я без тебя буду?» - подумала София, - «Или уже засунуть все свои амбиции подальше и написать мадам Елизавете? Выдавить из себя эти треклятые строчки в стиле, как мне следователь предлагал написать после прошлого суда? Вроде «совесть была омрачена туманом», «горько каюсь»… Ага, прям так горько каюсь, что аж слов не хватает. Нельзя так поступать, если чувство собственного достоинства уже утеряно, то надо хотя бы не предавать память тятеньки с Алешей. Боюсь, психану я однажды, не сдержусь, напишу что-нибудь подобное, а потом жалеть всю жизнь буду».