«Скоро уже вообще все эти долбаные стихи наизусть выучу», - подумала она, - «Была бы хоть хорошая поэзия, а тут вообще что попало».
Девушка начала шепотом декламировать одно из стихотворений Пушкина, которое ей запомнилось.
Блеща средь полей широких,
Вон он льется!.. Здравствуй, Дон!
От сынов твоих далеких
Я привез тебе поклон.
«Ну вот что за ерунда?» - подумала София, - «Солнце русской поэзии, а пишет что попало. Вот то ли дело этот стих. Давно его знаю, и сейчас случайно вспомнила… Про моего бедного Алешеньку подходит».
Пали все лучшие… В землю зарытые,
В месте пустынном безвестно легли!
Кости, ничьею слезой не омытые,
Руки чужие в могилу снесли…
Нет ни крестов, ни оград, и могильная
Надпись об имени славном молчит…
Выросла травка, былинка бессильная,
Долу склонилась — и тайну хранит…
Были свидетелем волны кипучие,
Гневно вздымаются, берег грызут…
Но и они, эти волны могучие,
Родине весточку вдаль не снесут!
Окончив чтение, София заплакала.
«Правильно, все лучшие пали, а Соня, как вариант похуже, осталась… Скоро поедет тоже к кипучим волнам на Ладожское озеро…»
Решив отвлечься, София пролистала другой сборник стихов Пушкина.
«Вот точно такой же, только если в прошлом была вырвана одна страничка, то тут их просто склеили. Интересно, что там прячется?» - подумала девушка и аккуратно разъединила листки.
«К Чаадаеву», - прочла девушка.
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
«А вот это хороший стих», - подумала София, - «Не зря страничку заклеили… Действительно, все надежды на лучшее взяли и испарились, как утренний туман».
Девушка продолжила чтение. Окончив читать, София вытерла вновь набежавшие слезы и шепотом сказала:
- Нет, все это брехня, сказки для утешения. Звезда пленительного счастья не взойдет, Россия ото сна не вспрянет. И хоть тятенька говорил, что у меня есть все шансы увидеть новый мир, похоже, я его не увижу. А ты, Феденька, - девушка обратилась к сыну, - Надеюсь, доживешь до этого момента.
2 июня проходило так же, как и все предыдущие дни. Различия были незначительные. Однако, тишину в больничной камере нарушил шум открывающейся двери.
«Что произошло?» - подумала София.
В камеру вошел жандарм и поставил на стол девушке бумагу и чернильницу.
- Скоро этап, поэтому остается последняя возможность написать прошение, заявление или еще что-нибудь. Письма писать уже нельзя. Ты сразу не отказывайся, посиди, подумай, - сказал он и вышел.
«Нет, прошение писать не буду», - решила София, - «Спасибо, Эми, в чувство меня вернула, мозги обратно вправились, так что теперь я с ужасом думаю, что чуть было не написала его».
Вдруг в голову Софии снова пришли воспоминания, надо которыми она размышляла пару дней назад – о том, как Алексей говорил о каких-то указаниях, которые могли прийти сверху относительно взрыва.
«А вот это можно написать», - подумала София, - «А то совсем дурная, взяла на себя то, чего не было, ладно, уже хоть после суда»
«В дополнение к моему письменному признанию от 1 мая 1887 года заявляю, что та информация была написана мною по глупости, необдуманно и вследствие моего плохого состояния памяти. Я, Собольникова София Львовна, действительно поддерживала подготовку к взрыву и принимала непосредственное участие в его организации, подготавливала реактивы, однако, недавно вспомнила, что в разговорах с Алексеем Леоновым мелькали фразы вроде «указание сверху», «другие люди», которым я в свое время не придала значения. Поэтому я ни в коем случае не отрицаю, что принимала активное участие в подготовке покушения на N, но не имею права говорить, что была единоличным организатором».
Поставив внизу дату и подпись, София несколько раз перечитала документ, пришла к выводу, что он вполне удачный и максимально поясняет ее позицию и отдала его жандарму.
Вскоре эту бумагу уже читал комендант.
«Совсем дура эта Собольникова», - подумал он, - «Люди, наоборот, на мертвых все максимально сваливают, чтобы самим чистенькими выйти, а она еще раз пишет о том, что была одним из организаторов взрыва. Путевки на тот свет себе размножает».
Этот документ, так же как и предыдущее признание, был убран подальше под сукно, чтобы не ворошить еще раз прошлое.
3 июня.
С самого утра София находила в некотором беспокойстве. На этот раз в голову девушки пришла мысль, как сбежать на свободу. Девушка перебирала поочередно все варианты и отметала их один за другим.
«Во время прогулки сбежать невозможно… По коридорам тоже, наверное, невозможно… Да и вообще, как я в коридор смогу попасть…» - размышляла София, - «Да, наверное, отсюда никак выйти нельзя».
Девушка в беспокойстве ходила туда-сюда по камере, чем привлекла к себе внимание жандарма.
- Чего ходишь? – услышала она, - Что, опять что-то в голове поехало?
От этой реплики София остановилась как вкопанная.
«Да, в голове уже начало что-то ехать… Спасибо тебе, мужик, хоть притормозил меня», - подумала девушка и села на табурет.
«Да, пятнадцать лет – не вечная каторга, но все же, на свободу прямо сейчас попасть было бы совсем неплохо», - подумала София, - «Вот только как я туда попаду… И как я с малюткой буду прятаться…»
Девушка посмотрела на сына и прошептала:
- Допустим, Феденька, я тебя к Бирюковым подброшу. Ты уж прости свою мамку за такие мысли, но месяцем раньше – месяцем позже… Разницы никакой. Но вот как мы с тобой в Москву доберемся? Без денег и документов? Ладно, я и на товарняке подъехать смогу, а тебе каково будет? Холодно, ветер, так что вариант не самый удачный…
София продолжила размышления вслух:
- А других вариантов вообще нет… Ну ладно, Феденька, оставила бы я тебя здесь, передали бы тебя Бирюковым, но как бы я на волю попала? Никак, наверное…
Решив больше не думать на эту тему, чтобы в голове снова что-нибудь не перемкнуло, София решила снова углубиться в чтение.
4 июня.
Этот день был совершенно обыкновенным, казалось, ничего нового не могло уже произойти. София с утра, как обычно, занялась ребенком, а потом, окончив все свои дела, села за чтение. Однако, почитать девушке не удалось.
Сначала София услышала звук открывающейся двери.
«Доктор в это время на обход не ходит, жандармы, если что, открывают форточку, чтобы поговорить. Кого-то принесло», - подумала девушка.
Буквально через пару секунд София увидела, что в камеру заходит Наталья Репнина, ее бывшая одноклассница. София была очень шокирована этим событием и не знала, как можно реагировать на это неожиданное появление.
«Что ей от меня надо?» - подумала София, - «И как ее вообще сюда пропустили?»
- Да, ты права, увидеть тебя здесь и сейчас я не ожидала, - сказала девушка, - Даже интересно. как тебя сюда пропустили, хотя это ладно, чего только не бывает, поэтому даже спрашивать не буду.
Услышав вопросы Наташи, София слегка смутилась. Девушке был не особенно приятен этот разговор и визит, однако, она решила ответить на все вопросы - посетители не так часто приходят, нужно пользоваться этой возможностью
- Спасибо, чувствую себя нормально, - ответила София, - Правда, в голове иногда что-то перемыкает и крыша будто едет, но это не так часто, можно потерпеть. С ребенком все хорошо. Растет, радует меня. За гостинцы спасибо большое.
Услышав вопрос про организаторов, София несколько замялась, она не знала, что отвечать. Врать ей не хотелось, а правду она толком и не знала.
“Не думаю, что ее подослал комендант, чтобы все выяснить, наверное, просто интересно”, - подумала девушка и ответила:
- Да, я действительно была организатором. Но не единственным, о чем и написала в еще одном документе пару дней назад. Даже могу процитировать по памяти, еще забыть не успела. Слушай.