София почувствовала, как по ней пробежал холодок. Второй жандарм продолжил мысль:
- Молись, чтобы эта Колынцева просто решила, что не стоит с дурой связываться, а не пошла заявление на тебя писать. А то станешь сразу и уголовницей, и политической. Ни те, ни другие с тобой дел иметь не захотят, - рассмеялся он.
- Да, лет пять запросто суд может добавить, - продолжил первый жандарм, - Это ж только надо было такое придумать, заложницу захватить.
- В общем, все. Сиди здесь. Молоко ребенку потом сцедишь, - сказал второй жандарм и закрыл за Софией дверь.
София снова оказалась в карцере.
«Наверное, на этот раз я здесь надолго», - решила девушка. Однако, у нее из головы не выходили слова жандармов.
«Неужели этот Пустозвончик сейчас возьмет и заявление на меня напишет?» - подумала София, - «Быть такого не может! Хотя может, конечно, но так не хочется в это верить… А что же сделать, увидела реальный шанс выбраться отсюда на свободу, понятно, что в голове все сразу туманом покрылось и поплыло»
Девушка начала вспоминать Смольный.
«Мало того, что этот Пустозвончик налетел на меня в прошлом декабре, так еще и сейчас будет думать, что она безвинно пострадала. Это ж надо было только додуматься, прийти сюда, чтобы надо мной поиздеваться», - думала София.
София присела на табурет.
«Полутьма, прохладно, постельного белья, поди, снова не дадут», - начала размышлять девушка и к горлу подступил комок, - «Сыночек остался без матери… Ну что за жизнь?»
Девушка подошла к двери и начала стучать в нее.
- Я не до конца здорова, иначе бы в больничном крыле не лежала, - прокричала девушка, - Выпустите меня отсюда! У меня ребенок остался, нога не до конца зажила!
- А заложников брать и сбегать здорова была? – услышала София, - Ничего страшного с твоей ногой не будет, доктор сказал, что уже все давно пошло на поправку. Так что можешь не буйствовать, не поможет.
София простучала еще некоторое время в дверь, покричала, повзывала к совести, а потом решила замолчать.
«Похоже, ничего от моего протеста не изменится», - подумала она, - «Остается только сидеть и ждать, когда меня выпустят обратно».
Время шло, а в ситуации Софии не менялось ничего. Девушка слышала, как периодически к двери карцера подходят жандармы, заглядывают в глазок и уходят обратно. Приходила медсестра, приносила ребенка для кормления. В положенное время жандармы приносили еду.
«Да сколько же уже можно?» - думала София, - «Верните меня уже обратно, я уже скоро снова умом тронусь».
На шестой день девушка услышала шум открывающейся двери и фразу:
- На прогулку.
«Вот же негодяи какие, действительно по полной программе меня здесь продержали, а все из-за кого? Из-за Пустозвончика какого-то», - подумала София.
Зайдя в кабинет к врачу и взяв на руки ребенка, София пошла на прогулку.
- Феденька, маленький ты мой, как же я по тебе соскучилась, - сказала София, - Прости свою мамку, что так долго был без нее. Но не от меня все зависело, жизнь такая.
========== Уголовная судимость ==========
21 июня.
С утра в камеру к Софии вошел доктор.
- Ну что, как самочувствие? – спросил он.
- Все нормально, - ответила девушка.
- Как нога?
- Болит, конечно, но уже значительно лучше, нежели две недели назад.
- Молоко не пропало?
- Нет, все в порядке.
- Это хорошо. Вот ты скажи мне, зачем на посетительницу набросилась? – спросил он, - Пришел человек с благими намерениями, а ты…
- Знаю я эти благие намерения, и посетительницу еще со Смольного помню. Последняя негодяйка она.
- И все равно, можно было решить дело миром. Зря ты так, - сказал доктор, - Кстати, должен сказать, та самая Колынцева уже написала на тебя заявление, был суд, сказали, тебя туда не возить, нет смысла. В общем, не знаю, что присудили, но приговор был обвинительный.
Узнав об этом, Софию начало трясти.
«Как? Уже и суд был? И что мне дали? Кошмар какой, Соня по уголовной статье прошла, и как мне теперь это пережить… Да, Пустозвончик, снова на меня из-за тебя неприятности обрушиваются. То всегда добрая и понимающая Муратова ни за что передник отобрала, то вот сейчас шесть суток не пойми где провела и, самое главное, без сына, то, как выяснилось, уже суд был… Надеюсь, тебе еще так за все это воздастся, что мало не покажется… Скоро, наверное, я вообще Наталью жалеть начну…»
22 июня
София постепенно приходила в себя после всех событий, что с ней произошли. Вторая смена приговора, визит Наташи Репниной, эпизод с Аленой Колынцевой, шесть суток в карцере, возвращение к ребенку, известие, что уже прошел суд.
«Хорошо, что все уже закончилось, лишь бы нового ничего не было…» - подумала девушка, - «Не надо мне ни свиданий, ни посетителей, дайте спокойно пробыть с сыном, сколько осталось».
Однако, вскоре на Софию обрушилось шокирующее известие – совсем скоро у нее забирают ребенка, а девушку отправят в Шлиссельбург.
«Как? Неужели в Шлиссельбург все-таки отправят?» - подумала София, - «15 лет – это не такой уж и большой срок, ну, допустим, за Алену, может, еще что-то добавили, вечников же на Ладогу отправляют. Может быть, все-таки, в Петропавловской останусь, или в Сибирь отправят?»
Известие о том, что ребенка будут забирать не Бирюковы, а какой-то их близкий друг – военный, обрадовало девушку.
«Хорошо, что хоть не Георгий Сергеевич приедет», - подумала София, - «Не хотелось бы еще раз с ним увидеться. Говорить не о чем, стыдно, они меня осуждают в глубине души… Зачем только еще раз себя и их мучить».
Однако, сам факт того, что видеться с ребенком девушке осталось совсем немного, очень огорчал Софию.
«Вот этот Пустозвончик несчастный украл у меня почти неделю общения с сыном», - подумала София, - «Приперлась в крепость, только всё всем испортила. Интересно, не икается ли ей сейчас? Или думает наша Аленушка, что она, как обычно, в жертвах осталась? Наверное, в ее головке я сейчас примерно одно и то же место, что Наталья Колынцева занимаю. Так же ненавидит меня».
Решив не думать о грустном, София снова занялась сыном. Это занятие девушке очень нравилось и она хотела взять по максимуму от этих последних дней.
23 июня
Этот день мало отличался от предыдущих. София сидела в камере и разговаривала сама с собой.
- Ну вот, Сонечка, ты сидишь здесь уже непонятно сколько, даже лень считать. И будешь здесь находиться до тех пор, пока тебя не отвезут тебя в Шлиссельбург.
Поговорив сама с собой, София решила маленько походить. Пройдя тысячу шагов, девушка решила, что можно сделать паузу. София присела на табурет, взглянула в окно, как обычно ничего там не увидела, кроме кирпичной стены и вздохнула. Вдруг девушка услышала, что дверь в камеру открывается.
«Чего пришли?» - подумала София, глядя на жандармов.
- В общем, слушай. За тот недавний эпизод тебе суд дал полгода. Странно, жалостливый судья, видать, попался, я бы за такой случай червонца бы не пожалел, - услышала девушка, - Приговор читать будешь?
- Да, - ответила София и протянула руку к бумаге.
«Полгода дали…», - подумала София, окончив чтение, - «Конечно, это не пятак, как обещали жандармы, можно даже сказать, что хорошо, но далеко не хорошо это… Теперь приличным людям в глаза стыдно смотреть будет, только скрывать придется этот факт».
- Действительно, везучая, и в этот раз тебе повезло. – сказал жандарм и вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.
«Вот же Пустозвончик, и принесло тебя ко мне… Не могла мимо пройти? Вечно мне гадости делаешь. » - подумала она, - «Какой кошмар… Можно подумать, мало проблем и без того было… Что же делать теперь? От судьбы, видать, не уйдешь. Как же страшно, что мне теперь как-то жить с мыслью, что я уголовница… Ужас. Хоть бы никто никогда об этом эпизоде не узнал».