- Соответствует ли ее поведение образу благородной девицы, - сказал второй и не смог сдержать смех. Почувствовав легкий толчок в бок, жандарм замолчал и добавил, - Ну она же в институте благородных девиц находится, будущая дочь Отечества.
- Или, может быть, ей пора из института в Архангельскую губернию ехать, не дожидаясь выпускного? – добавил первый.
Услышав реакцию мадам Пуф, жандарм удивленно сказал:
- Мадам, ну вы что, прямо как маленький ребенок, «я уже больше не могу», меня уже тоже преступники достали, причем, больше половины из них за годы работы я в лицо знаю, однако, работаю же как-то, - на минуту задумавшись, он продолжил, - Тогда разрешите еще раз с вашей воспитанницей переговорить, скажем ей, что такими темпами она вполне может учебу не закончить.
Мадам Пуф была не против, поэтому жандармы снова пошли к Софии.
- Мадемуазель Собольникова, нам тут ваша классная дама сказала, что ваше поведение и образ благородной девицы разнятся очень сильно, - сказал один из них.
- Так я не против, пожалуйста, пусть меня отчисляют, - сказала София, - Вообще не горю желанием в этом заведении находиться.
- А вы вообще в курсе, что если вас отчислят, то в ссылку вы поедете сразу же?
- Да в курсе, - ответила София, но руки девушки слегка выдавали волнение, - Не вижу смысла в дополнение к ссылке еще и здесь мучиться. Раньше поеду – раньше вернусь.
- Блефуете, - сказал жандарм, - Так, может быть, прямо сейчас мы вас заберем? Сначала в участок, потом через пару дней оформим все документы, и с чистой совестью поедете на Север.
- Дело ваше, мне все равно, - сказала София. Руки девица убрала в карманы, чтобы не выдавать своего волнения.
- Ладно, София Львовна, не сегодня, - сказал один из жандармов, - Заболтались мы с вами, а обойти еще не один адрес надо. До встречи через неделю.
- Ну что теперь делать будем? – сказал один жандарм другому, уже выйдя из института.
- А что делать, скажем, что есть небольшие конфликты, что вполне естественно и что поднадзорная в город не выходила и режим не нарушала. А насчет «могу», «не могу», пусть сами между собой разбираются. Охрана из Петропавловки тоже на Собольникову сильно жаловалась, говорили, что такое несчастье на их голову нечасто сваливается.
София, вернувшись в дортуар, долго не могла прийти в себя. Девушку трясло, причем она никак не могла понять, отчего это. От страха, от обиды, от волнения или от чего-то другого.
«Да что же это за такое», - подумала София, - «Выбирать не из чего. И в институте оставаться не хочу, и на Север на поселение, на неопределенный срок не хочу. Хотя, может быть, там и проще будет. Во всяком случае, сама себе хозяйка. Страшно только в неизвестность ехать. Ах ты ж, баба Аня, настучала на меня. И перед последним арестом, и сегодня. Никогда этого тебе не забуду»
- Катенька, - обратилась София к однокласснице, - Скучаешь?
- Можно и так сказать, - ответила девица.
- У меня тут одна идейка есть, я думаю, она тебе по вкусу придется, - сказала София, - В общем, Катюша, у меня такая идея, - сказала София, - Жандарм, что со мной беседовал, случайно папиросы в институте оставил, я потом подобрала. В общем, можно сейчас эти папиросы поджечь и вместо свечей в подсвечники поставить. Разумеется, не в нашем дортуаре, а в коридоре, например, в вестибюле, селюльке.
- Оригинально, - сказала Катерина, - А смысл какой? Просто, похулиганить?
- Ну да, можно и так сказать. Просто говорят, что баба Нюра наша табачный дым не переносит, можно ее позлить, - ответила девушка, - Ну сама понимаешь, у меня зуб на нее.
- Замечание тебе, поди, сделала сегодня, вот ты и завелась снова, - предположила Катерина, - Ну а что, идея неплохая, пошли.
София, у которой до сих пор сигареты были в кармане платья, шла чуть впереди, а за ней шла Катерина.
- С чего начнем? – спросила Катерина.
- Давай сначала с селюльки, - ответила София, - Ну правила такие же, если кто-то один попадется, другого не выдавать.
Катерина согласилась с этим.
Девицы принялись за работу. Зажженные свечи тушились и вынимались из подсвечников, а на их место втыкались и поджигались сигареты. Вскоре в селюльке было нечем дышать.
- Вот Анютка обомлеет, увидев эту картину. Сигареты в подсвечниках, - сказала София, - Да даже если и не увидит, будет весьма интересно.
- Да, будет интересно, - ответила Катерина, - Сонь, а как тебе в голову пришла идея папиросы забрать, что жандарм оставил?
- Не знаю, чисто машинально, решила, что в хозяйстве сгодятся, - ответила София, - Хорошо, что никто не заметил.
Девицы пошли в вестибюль и повторили там все то же самое, после чего направились в коридор. Вскоре по всему институту было нечем дышать.
- Ну что, Кать, надо в дортуар возвращаться, - сказала София, - Вот только один недостаток, провоняли мы этим табачным дымом насквозь, как бы Анютка нас не вычислила.
- Да знаешь, Сонь, она бы и без этого нас вычислила, как мне кажется, - ответила Катерина, на ходу выбрасывая вниз с лестницы скомканную пачку от папирос, - Ну ты головой подумай, кто еще, кроме нас двоих, этим заниматься будет.
- Мало ли, может, кофейницы балуются, - ответила София и засмеялась, - Да, мы с тобой недалеко от кофейниц ушли. Ну, может быть, шуточки более изобретательные.
«Даже если меня сейчас и отчислят – ничего страшного. Значит, на Север поеду. Это же не за цареубийство ссылка, там бы долго разрешение не давали на выезд, а обычное мелкое уголовное дело, «бытовуха», так сказать. Фаина с поселения за полгода вышла, возможно, и меня там долго держать не будут. Ну, может быть, чуть дольше подержат, вроде, биография плохая, но не вечность же», - тем временем думала София. Девушка даже не догадывалась, что жандармы просто пугают ее, пытаясь призвать к должному поведению. Нарушение высочайшей воли вряд ли входило в их планы, поэтому вероятность того, что Софию забрали бы в ссылку раньше окончания института, была практически равна нулю.
За разговорами София и Катерина незаметно вошли в дортуар. Там запаха табака практически не было заметно.
- Если что, будем делать удивленное лицо, - сказала Катюшка, - Будто не знаем мы, баба Нюра, кто такими глупостями недавно страдал.
- Видно будет, - ответила София, - Как ты думаешь, как скоро она к нам придет?
- Сплюнь. Не придет она, все обойдется, - предположила Катерина.
========== И снова Смольный ==========
В следующий приемный день Софии, как и в прошлый раз, сказали, что к ней пришли посетители. Девушка нехотя пошла в вестибюль вслед за дежурной. Там ее уже ждали жандармы. София расписалась в том, что не выходила за пределы института и хотела как можно быстрее покинуть их общество, как вдруг услышала обращение к ней:
- Ну что же, София Львовна, вы не можете никак успокоиться? Классная дама на вас снова жалуется.
В этот момент щеки Софии вспыхнули.
«Опять, баба Нюра накапала им на мозги, какая же Софьюшка нехорошая», - подумала девушка, - «Да сколько уже можно, невыносимо мне здесь оставаться».
- Знаете, - вдруг обратилась она к жандармам, - Поехали в участок. Не могу уже больше здесь оставаться. Оформляйте документы, и поеду с чистой совестью в Неноксу или куда там меня отправить хотели. Сколько можно удовольствие растягивать, надо отделаться от всего побыстрее да и все.
- Уверены? – удивленно сказал жандарм, - Жалеть потом не будете, что институт не окончили? Раньше, чем лет через пять, в крупные города не вернетесь. Может быть, не стоит торопить события?
- Стоит, - твердо ответила София, - Или пойдемте вместе с вами, или сейчас сама пешочком дойду, тут не так далеко, дорогу сама найду.
- Ну хорошо, пойдемте, - ответил жандарм.
Вместе с жандармами София пришла в участок.
- Вот, Петр Васильевич, привели мадемуазель Собольникову. Говорит, что хочет прямо сейчас ехать на поселение.