- И ты говоришь, что тебя можно без присмотра оставлять, - сказал он, подошел к Софии, забрал сигарету и затушил, - Да у тебя же от беременности и гормонов уже давно мозги расплавились и в пюре превратились. Ты же себе отчет через раз отдаешь в том, что можно делать, а что нельзя. Даже забудем тот факт, что ты летом в деревне лежала и практически помирала от чахотки. Ты беременная, причем протекает все тяжело из-за того, что перед этим ты подорвала здоровье в Петропавловке, а потом еще и чуть не отравилась. Даже не будем вспоминать, как вы с Эмилианой праздновали амнистию и как ты развлекалась на Новый год в городе. И еще, для полного счастья, ты покурить решила. Где гарантия, что ребеночек здоровый родится?
- Ты такой странный, когда жандармы меня волнуют – это, значит, плохо. А сам разошелся – это в порядке вещей, - ответила София.
- Ложись в постель, а то действительно у тебя одни волнения, - сказал Геннадий, - Мадемуазель, - обратился он к сестре милосердия, - Когда меня нет в лазарете, следите, пожалуйста, за вот этой больной, чтобы она поменьше вставала и никуда по институту не ходила.
На следующий день, 10 января, к Софии снова пришли жандармы.
- София Львовна, а не ведьма ли вы часом? – начал свой разговор жандарм. Увидев, недоумение девушки, он добавил, - Государь ваш приговор не утвердил. Сказал, что хоть его терпение и не безгранично, но на Сахалин вы не поедете. Так что все остается по предыдущему варианту, ссылка в Неноксе на 10 лет без права переписки.
Когда жандармы ушли, София сказала Геннадию.
- Ну вот, ты прав оказался. На Сахалин я не поеду, приговор мне не утвердили.
- Я же говорил, что еще все сто раз может измениться, - ответил Геннадий.
София в состоянии полупомутненного разума от всех этих новостей легла на кровать. Геннадий этого не заметил и вышел по своим делам.
«Черт знает что в жизни творится…» - подумала София, - «Приговор, отмена приговора, эта нелепая беременность… Не могла я тогда, когда чуть было все не решилось, подождать еще немного. Нет, испугалась, Геннадия позвала… Может, сейчас мне повезет?»
София подошла к медицинскому шкафчику, открыла ключом одну из полок и осмотрелась…
«Вот это точно мне поможет», - подумала девушка, выпила почти весь флакон препарата и легла на кровать.
«Никому ничего говорить не буду», - решила София, - «Сами не заметят, а я буду молчать. Скоро все встанет на свои места. Да, грешно, ребеночек уже большенький, но уж лучше так, чем больной родится».
Сознание девушки постепенно куда-то уходило, и она проваливалась в беспамятство.
София пришла в себя совершенно неожиданно. Она находится в другой, дальней комнате, а рядом Геннадий.
Увидев, что девушка пришла в себя, он сказал:
- Возвращаюсь, значит, в лазарет. Ты лежишь, глаза закрыты. Думаю, хорошо, пусть спит. Смотрю, ты бледная какая-то, начинаю беспокоиться, а не началось ли кровотечение. Потом вижу валяющийся замок на полу, открытый шкаф и выпитый флакон. Подхожу к тебе, начинаю будить. Ноль реакции. Дыхания не слышно. Щупаю пульс – практически нет. Давление тоже почти на нуле.
- А дальше что было? – спросила София.
- Все то же самое, как в тот раз, когда Эмилиана меня к тебе позвала. То самое лекарство, потом сюда тебя перенес.
- А зачем? – спросила София, попыталась подняться, но не смогла – навалилась жуткая слабость.
- Подальше от людских глаз, - уклончиво ответил Геннадий, - Ты лежи, не стоит вставать.
Увидев немой вопрос в глазах девушки, врач ответил:
- Да, ты до сих пор беременная. Успокоилась бы уже. Так и отравиться недолго. А вернулся бы я чуть позже – мог бы и не успеть откачать, с твоим-то здоровьем. Еще от первого отравления в норму не пришла, а еще раз попыталась. У меня вообще такое впечатление, что ребеночек здоровее тебя. Как бы не померла ты в июне, когда рожать будешь.
София никак не среагировала на эти реплики. Девушка лежала на кровати и смотрела в потолок. Мысли путались, она никак не понимала, как же это так, вроде бы вторая попытка, а до сих пор неудачная.
Примерно минут через пятнадцать в комнату вошел еще один незнакомый мужчина.
- Здравствуйте, Петр Владиславович, - сказал Геннадий, - Вот больная.
- Мадам, так расскажите же, с какой целью вы оба раза пытались выкидыш спровоцировать? – спросил он.
- Первый раз, потому что ребенка не хотела. Второй раз причина та же самая и, хоть уже жалко было, срок не самый маленький, еще и потому, что не хотела, чтобы ребенок больной рождался, - ответила София.
- А зачем же вы что первый раз, что, особенно, второй приняли такой препарат, что сами чуть было на тот свет не отправились.
- Я не сильна в медицине, а те знания, которые у меня были, подсказывали, что это только на плод подействует, а не на меня.
После небольшого диалога и уточнений, мужчины вышли в соседнюю комнату, оставив девушку одну.
- Не волнуйтесь, Геннадий Григорьевич, по моей отрасли медицины она здорова, в больницу ее переправлять не надо, - сказал Петр Владиславович, - Конечно, я понимаю ваше волнение, мало ли что, но в доме скорби ей делать нечего.
- Это очень хорошо, - ответил Геннадий.
Тем временем, София все поняла.
- Психиатра ко мне приводил, - сказала она, - И поэтому в эту комнату перенес.
- Да, приводил, - ответил Геннадий, - А что я должен делать, если ты уже второй раз травануться пытаешься?
- Сам же понимаешь, почему я так делаю, - ответила София.
- И вот поэтому тоже решил тебя специалисту показать. Как он сказал, надо курс травы пропить, тогда все более-менее нормально будет.
Тем временем, София снова попыталась подняться, но не смогла это сделать.
- Соня, не стоит, лежи здесь, - сказал Геннадий, - Пожалей себя, доверься мне, все обязательно будет хорошо. Со временем.
Прошло несколько дней. 12 января должны были начаться занятия, но София даже не могла встать с постели. У девушки была жуткая слабость, не было сил даже приподняться. Периодически начинала снова болеть поясница.
София лежала и плакала. Девушка понимала, что сделала себе только хуже и очень сильно переживала из-за этого.
«Даже встать не могу». – думала она, - «И что мне теперь делать?»
То лечение, которое принимала девушка по совету психиатра, давало результат. София успокоилась и перестала так мечтать о том, чтобы ее беременность прекратилась. Девушка стала меньше думать о будущем и о предстоящей ссылке. Но Софию все равно очень сильно расстраивало то, что она даже не может прогуляться по коридору, не говоря уже о том, чтобы выйти на улицу.
В один из дней Мария Игоревна решила навестить Софию.
- Соня, как ты себя чувствуешь? – спросила она девушку.
- Плохо, - ответила София, - Встать не могу, слабость, такое чувство, что пошевелишься – и уже поясница болеть начинает. Зря я второй раз решила попытаться от ребенка избавиться.
- Соня, зачем так не жалеть себя? – сказала Мария, - Тебе плохо, ребенку сейчас тоже плохо, и в чем суть была твоих действий?
- Не знаю, - ответила девушка, - Самое обидное, что и плакать мне нельзя, как начинаю – сразу поясницу тянет.
Катерина Никонова тоже приходила навещать свою подругу. Девица принесла Софии пару книг и рассказала последние новости.
- Я очень здорово пошутила над географом, выпустив ему на стол тараканов, потом разыграла математика…Потом устроила на уроке немецкого такое представление, что пришедшая позже баба Нюра долго материлась по-немецки, так что наша фрау даже уши закрыла, и обещала, что переселит меня навсегда в твою комнату.
София слушала подругу и улыбалась, хоть что-то радостное было в ее жизни.
Наконец, числа двадцатого января девушке стало гораздо легче, и она смогла вернуться к прежней жизни. София вернулась в свою комнату и решила вернуться к учебе. Пусть девушка не посещала больше занятия, но экзамены надо было как-то сдавать. Заваливать их умышленно, как в прошлые разы, София не планировала. Пусть в аттестате будут не все единицы, а хоть немного приличных отметок. Поэтому девушка решила, что ей необходимо хоть немного почитать учебники, чтобы догнать то, что уже успели пройти без нее.