«Да, я все это в прошлом году проходила, но половину не помню», - думала девушка, - «О другом думала, ждала, когда меня жандармы заберут».
21 января.
София сидела в своей комнате и пыталась догнать программу. И, если по биологии у нее это получилось, то литература никак не давалась девушке. София вспоминала, как в конце второго класса она решила запустить этот предмет, ее ругала мадам Муратова, ставила низкие оценки.
«Один раз после уроков в классе оставила читать книги и отвечать на вопросы, потом, уже на следующий год, к доске поставила, когда я не подготовилась и начала уверенно бред нести. А потом пришел Чехов и тоже особенного энтузиазма у меня не вызвал…» - думала девушка, - «Оставить, что ли, литературу на потом, попробовать поучить пока математику?»
Перечитав и освежив в памяти пару тем по математике, София решила сходить в лазарет.
«Все равно Геннадий мне говорил приходить к нему дважды в день, за лекарствами и просто так», - подумала девушка.
- Как себя чувствуешь? – спросил Геннадий Софию.
- Средне, - ответила девушка, - Устаю сильно, сегодня после обеда спать завалилась, пока девочки были на уроках. Все-таки, хорошо, что меня от них освободили. Хоть отдыхать можно. А экзамены как сдам, так и сдам. Специально заваливать не буду, но и сильно готовиться – тоже.
- Раз ты все равно не учишься, а месяцы до лета отсиживаешь, может, тебе хотя бы в госпитале полежать? Здоровье поправить, обстановку сменить, да и контроля меньше будет.
- Я не против, - ответила София, - Но вот только никто туда не отпустит. Скажут, есть лазарет, вот и лежи там.
- Это да, ты права, - ответил Геннадий, - Ты, наверное, от скуки уже все книги перечитала в библиотеке.
- Да, перечитала. Нет, чтобы учебники читать, легкое чтиво предпочитаю. А что, жизнь сейчас у меня не сама плохая: спи сколько хочешь, на уроки не ходи, если надо – на кухне всегда вторую порцию дадут. Жаль, что в город выходить нельзя, но это не самый худший вариант. Знать бы еще, что будет дальше, на Севере…
- А об этом не стоит думать, - сказал Геннадий, - Может, ты на Север еще и не поедешь.
23 января. После долгих размышлений София все-таки решила подать кассационную жалобу на приговор по уголовному делу. Девушка считала, что в тот момент она была в невменяемом состоянии, поэтому ни о каком обвинительном приговоре не может быть и речи.
Дождавшись ближайшего приемного дня, София обратилась к жандармам, ее навещавшим:
- Господа, я бы хотела проехать с вами в отделение полиции и написать кассационную жалобу. Я считаю, что тот приговор был незаконен, я была в помутненном состоянии рассудка и не могла контролировать свои действия.
- Ишь, чего придумала, - сказал жандарм, выслушав девушку, - А зачем ехать куда-то? Пиши прямо здесь свою кассацию, отвезем, куда надо.
Софию такой вариант устраивал, поэтому девушка быстро написала необходимый документ и отдала его жандармам.
- А что делать мне дальше? – спросила она.
- Жди, - услышала София, - Как только появятся вести, приедем.
Прошло несколько дней. В ближайший понедельник к Софии подошла пепиньерка и сказала, что ее ждут внизу жандармы. Девушка радостно направилась туда.
- Ну что, София Львовна, поехали, - сказал один из них.
- Куда? – спросила девушка.
- В психиатрическую больницу, на обследование.
От этой новости София слегка заволновалась, после чего выдохнула и сказала:
- Хорошо, поехали. Скажите это известие мадам Пуф сами, пусть она порадуется, что меня в институте не будет.
Однако девушке все равно пришлось переговорить с мадам Пуф, так как она уже спускалась в вестибюль. Наверное, неожиданные посетители в неприемный день заинтересовали ее.
- Мадам, - сказала София, - Эти господа меня забирают на некоторое время на обследование в психиатрическую больницу. Надеюсь, вы не против.
По лицу классной дамы девушка поняла, что она, наверное, рада этому факту. Хоть немного отдохнет без Софии.
«Наверное, думает сейчас, чтобы меня закрыли там навсегда и не выпустили больше», - подумала София, - «А вот не дождешься, баба Нюра, приеду я обратно, никуда не денусь».
Вскоре девушка собралась и выехала вместе в жандармами в сторону психиатрической больницы.
В больнице девушку сразу определили в отдельную палату, что ее обрадовало.
«Хоть никого рядом не будет, отдохну», - подумала она. Переодевшись в сорочку, девушка легла в постель и намеревалась поспать. Однако вскоре ее уже разбудил врач.
- София Львовна, вы сюда спать приехали или на обследование? – спросил он девушку.
- Ой, простите, устала маленько после института, - ответила она.
Начался разговор. Врач расспрашивал девушку о ее детстве, юности, жизни без матери, учебе в институте. София честно все рассказала, не забыв рассказать о том, что в Петропавловской крепости у нее периодически ехала крыша, что на первом году обучения в институте, узнав о гибели Ивана, она чуть было не порезала вены, так как очень хотела разбить стеклянный шкаф с препаратами, пока лежала в лазарете, но чудом сдержалась. Не утаила тот момент, что не так давно дважды пыталась простимулировать выкидыш и чуть было не отравилась. В деталях описала тот факт, как все в той же Петропавловке порвала простынь на ленты и хотела совершить суицид, но случайно заглянувший в глазок жандарм вошел в камеру и воспрепятствовал девушке. София рассказала, как врач из тюремной больницы хотел перевести ее в Кащенко, что именно она чувствовала в тот день, когда увидела Алену Колынцеву в крепости.
Врач все внимательно слушал, записывал, а потом сказал, что девушка здесь останется на неделю, чтобы за ней могли наблюдать медсестры. София с радостью согласилась.
Неделя пролетела быстро. Девушку все вполне устраивало, периодически приходил врач и задавал уточняющие вопросы, которые его интересовали, медсестры не надоедали своим присутствием, а наблюдали за всем через стеклянную стенку. София отдыхала, чувствовала себя на курорте, если можно было так выразиться. Девушку все устраивало, питание нравилось гораздо больше, чем в институте, а еще, за дополнительные деньги, медсестры по просьбе девушки покупали ей на рынке пирожки и селедку.
Но такой радужной жизни скоро пришел конец. Через неделю девушку вернули обратно в Смольный.
Вернувшись в Смольный, София расстроилась. Опять надо учиться, никто не купит селедки или пирожков с ливером, а о мадам Пуф девушка даже думать не хотела, так ей не хотелось видеть свою классную даму. В ближайший приемный день девушка обратилась к жандармам с вопросом, как двигается рассмотрение ее дела.
- Ну что, нечем тебя порадовать, - сказал один из них, - Врач написал заключение, что у тебя было временное психическое расстройство, не исключающее вменяемости, поэтому приговор не может быть пересмотрен. Здорова ты. Не получилось ничего ссимулировать.
- И, кстати, судья учел этот момент, поэтому дал всего полгода, а не гораздо больше, как имел полное право, - добавил второй жандарм.
- Я вообще-то не симулировать пыталась, а доказать, что в Петропавловке была не в себе, - расстроенно ответила София, - Ну что теперь поделать, после выпуска на Север поеду. Не знаете, что в таком случае закон говорит про беременных?
- И когда ты успела? – сказал жандарм, - Значит, если большой срок будет, подождем, пока родишь, а потом либо с ребенком езжай, либо в приют оформим, а как вернешься – заберешь.
- Когда надо, тогда и успела, - ответила София и расстроилась. Ее попытка избежать ссылки с треском провалилась.
Однако вскоре, уже 1 февраля, девушку ждало радостное известие.