- Да ничего особенного, - ответила девушка и кратко все пересказала.
Казалось, опекун с женой догадывались, что все будет именно так. Во всяком случае, они совершенно не удивились рассказу девушки.
- Ладно, Соня, не расстраивайся, забудь обо всем, - сказала Мария Викторовна, - Все было довольно ожидаемо. Иди лучше отдыхать.
София вздохнула и решила последовать этому совету.
12 февраля София проснулась с тяжелой головой – она устала на вчерашнем приеме и слегка жалела, что пошла туда – кроме волнений ничего она не получила. Вздохнув и подумав о том, что лучше бы она это время просидела дома за чтением какой-нибудь книги, девушка спустилась вниз. Она снова хотела позаниматься детьми, почитать что-нибудь интересное Юленьке, но дочь отказалась сидеть с ней и побежала к тому, кого считала матерью – к Марии Викторовне. Вздохнув, София решила оставить все попытки заниматься детьми.
После обеда девушка решила снова прогуляться – она более-менее пришла в норму и радовалась, что ей не так плохо, как после прошлого приема. София порадовалась своей благоразумности, что она не стала танцевать вчера, оделась и вышла на улицу. Ей хотелось еще поговорить со второй подругой детства – Ниной.
- Как дела? – спросила она подругу.
- Хорошо, практически ничего нового, - ответила Нина, - А у тебя, я смотрю, жизнь насыщенная, бьет ключом.
- Ага, гаечным и по голове, - сказала София, - Давай, рассказывай, какие про меня сплетни ходят, интересно же знать.
- Сплетен про тебя много ходит, а после вчерашнего приема – еще больше стало, - засмеялась Нина, - Тебе все рассказывать?
- Конечно, все, - ответила София. Ей было интересно знать, что говорят люди о ней.
- Ну что же, начнем тогда, - сказала Нина, - Про то, что тебя после случая в декабре восемьдесят шестого года, не любят, можно не уточнять, я думаю. А вот сплетни, их много. Только ты не обижайся на меня, я всего лишь пересказываю. Итак, блок номер один. Про твои любовные похождения. В общем, все знают, что мужчин у тебя было много. Но это не слишком интересно, поговорили немного и забыли. Говорили, якобы ты, защищая одну девицу от Кашина, решила в отместку сделать ему неприятно и на весь институт объявила, будто он отец ребенка, хотя на самом деле отец – это один из сотрудников полиции.
-Интересно слушать, что говорит народ, – сказала София, - Естественно, я на тебя не обижаюсь, надо же знать, что народ говорит обо мне. Надеюсь, если я вдруг замуж когда выйду, моему мужу будет плевать на то, что обо мне свет говорит. А Кашин – да, не отец ребенка и не может им быть.
- Теперь блок номер два. Это твои судимости, состоявшиеся и несостоявшиеся. В общем, все в курсе того, как ты выступила на Рождественскому балу и как приговор с Сахалином не утвердил потом император.
На этом моменте София очень обрадовалась – девушке было радостно от того, что никто не знает о случае в Петропавловке с Аленой Колынцевой и о том, что чуть было не произошло продолжение после бала в Смольном.
«Политические приговоры – это ерунда, а вот уголовные… Я бы не пережила, если бы все узнали, что Соня уголовницей стала. Еле забылось это в памяти…» - подумала девушка.
- Теперь следующий блок сплетен, - продолжила Нина, - Это вчерашний прием. Говорят, ты там чуть ли ни избила У., угрожала мадам N и ткнула мадам NN лицом в тарелку. Расскажи, что из этого правда? Я не верю, что все так было.
- Приукрашивают действительность, как обычно, - ответила София, - Ничего такого даже близко не было. Я всего-навсего удостоила У. пощечиной, когда он начал оскорблять меня, потом пересказала сон мадам N. Ну кто виноват, что в ту ночь мне приснилось, будто я заехала с вертушки одной старой сплетнице. А потом вылила NN на голову бокал шампанского. А что, сама виновата, нечего было меня оскорблять.
- Ну что, Соня, - смеясь, ответила Нина, - Если раньше тебя в свете не любили, то теперь ты вообще персоной нон грата стала.
- И что в этом плохого, - сказала София, - Зато всех на место поставила. Знаешь, мне на приемах никогда не нравилось, так что я ничего не потеряла.
Еще немного поболтав с подругой, София вернулась в дом опекуна.
========== Новая любовь ==========
Александр Иващенко прибыл в Москву в начале ноября 1887 года. В конце августа ему все-таки удалось сбежать из Акатуйской каторжной тюрьмы. Молодой человек добирался до Москвы на поездах, в товарняках, пешком, его подвозили на обозах. Под видом нищего к началу ноября он смог добраться в Москву. Его внешний вид мало отличался он реального нищего, однако, обосновавшись в особняке Емельяновых, в надежде, что тот пустует, Александр постепенно привел себя в приличный вид. Сердобольные старушки из одного из церковных приходов нашли ему вполне сносную одежду, по старым связям удалось найти дальних товарищей, которые смогли справить ему паспорт на имя Ивана Сидоренко. Нашлась подработка на почте, с небольшим жалованием, но умереть с голоду было уже трудно.
Спустя несколько недель Александр решил, все-таки, определиться, в каком именно революционном кружке он будет продолжать свою деятельность, и найти Софию Собольникову, к которой он был слегка неравнодушен.
“Симпатичная девушка, интересно, как сложилась ее судьба?” - подумал он, - “Говорят, немало времени провела в Петропавловке на правах смертницы, потом сбежала, потом снова попалась, а потом под амнистию попала и под конвоем была в Смольный перевезена. Надо будет как-нибудь навестить ее. И, заодно, разведать, какие кружки сейчас в Москве действуют и чем они занимаются, а то отстал я от жизни за эти почти два года”.
Александр вошел в особняк Емельяновых. Когда-то раньше это было цветущее здание, в котором постоянно жили люди. Однако после смерти последней владелицы, в здании наступило запустение. Окна были целы, внутри тоже никто не успел ничего разграбить, но ощущение необжитости преследовало Александра на протяжении всего времени, пока он ходил по зданию.
Осмотрев все три этажа, найдя вход в Неглинку, Александр еще раз прошелся по комнатам. Интуитивно нашел бывшую комнату Алексея Леонова и решил остановиться там, мысленно попросив у него прощения.
Личных вещей Леонова было очень мало. Немного одежды, письменный прибор, чистая бумага. От прежних хозяев осталась кровать, письменный стол, шкаф с книгами. Вероятно, это был кабинет, «рабочая зона», где прежний хозяин мог работать, а при необходимости – полежать на кровати.
Александр немного полежал на кровати, отдохнул. Начало темнеть. Сообразив что-то вроде ужина и перекусив, Александр взял с полки первую попавшуюся книгу. Это были какие-то стихи на французском языке. Покрутил книгу в руках – французского языка Александр не знал. Положил книгу на место, взял с полки другую книгу. Это оказались приключения Робинзона Крузо.
«Я тоже, почти как Робинзон», - подумал Александр и углубился в чтение.
Часы пробили одиннадцать вечера. Александру стало несколько неуютно в доме.
«Один на все три этажа, неприятное чувство», - подумал он, - «Атеист уже лет семь, однако, хоть крестик одевай».
В половину двенадцатого Александр лег спать. Неприятное чувство не покидало его, однако, он решил списать все на усталость.
«Сейчас высплюсь, и все пройдет», - решил молодой человек.
Ровно в двенадцать ночи Александр проснулся от шагов по коридору.
«Жандармы», - первое, что пронеслось у него в голове.
Однако вскоре по лестнице будто пронеслись тысячи козлиных ножек, стуча своими копытцами.
«Я даже не пьяный, как могло такое показаться?» - подумал Александр и вышел в коридор.
В коридоре никого не было, на лестницах тоже. Свеча в руках молодого человека вдруг погасла, и он был вынужден вернуться в комнату, чтобы зажечь ее снова. Заодно положил в карман коробок спичек.
Александр снова вышел в коридор. Там никого не было. Любопытство заставило его подняться на третий этаж, где в последние дни перед арестом жила Мария Емельянова. Однако и там было пусто и тихо.