«Даже если филера не будет, меня почти вся московская полиция в лицо знает. А что, трудно не запомнить, наверное», - подумала София, - «Те же городовые на каждом шагу… Будут еще спрашивать, с кем я по улицам гуляла».
Однако желание прогуляться было сильнее, да и Александр поддержал эту идею. Поэтому, выбрав маршрут мимо городовых и убедившись в отсутствии филера, София и Александр пошли по городу.
Но практически сразу прогулка не задалась. Софию терзали тяжелые предчувствия, поэтому девушка буквально упросила Александра отменить эту прогулку. Александр, после некоторых препирательств, ушел. Девушка проводила его взглядом и пошла дальше. Буквально через пару шагов к ней со спины подбежали двое хулиганов и попытались вырвать сумочку.
- Полиция! – закричала София, причем сделала это совершенно инстинктивно. Практически сразу подбежал филер, он был как раз в той части улицы, куда молодые люди еще не успели дойти, и подкармливал птиц.
- Я полицию звала, - раздраженно сказала София и мысленно добавила, - «А не тебя, идиота, мне надоевшего и сидящего уже в печенках».
Тем временем, хулиганы уже убежали.
- Что случилось? – спросил уже подошедший городовой.
- Да поздно уже, - ответила девушка, - Хулиганы пытались сумочку вырвать, но потом убежали. Не догнать, да и лица я не запомнила.
«Как же хорошо, что Сашеньки рядом не было, а то призвала бы эту нечисть сама на нашу голову. И его бы забрали, и со мной неизвестно что было», - подумала девушка.
- Не ходите одна по Хитровке, - сказал филер, - Здесь и не такое бывает.
- А я не одна хожу, - ответила девушка, имея в виду филера. Тот намек понял, но решил не продолжать диалог.
- До дома проводить? – спросил филер Софию, которая была явно взволнована. Не столько тем, что нарвалась на хулиганов – в сумочке практически ничего не было, а столько тем, что она правильно сделала, прислушавшись к интуиции и отправив Александра обратно в особняк Емельяновых.
- Разве что взглядом, - ответила девушка, - Сама дойду, можете не беспокоиться.
На следующий день София очень захотела рассказать об этом эпизоде Александру, ведь волновать Бирюковых девушке не хотелось, а держать все в себе было тяжело.
- Ты только представь, что было бы, если бы мы были вдвоем, - сказала София.
- Да, Сонечка, видать, тебе синие черти еще в глубине души напоминают тех, кто должны охранять наше общество, - ответил Александр, - Раз ты их, чуть что, позвать готова. А у меня они ассоциируются только со злом, причем, не понять, кто страшнее, они или бандиты.
- Знаешь, Саша, а ты прав, - ответила София, - К полиции я отношусь нейтрально. Это вот Третье отделение ненавижу, как ненавижу царизм как политический строй, а к синим мундирам отношусь вполне нормально. Они должны общество от бандитов охранять.
- Сказала государственная преступница первого разряда, - улыбнувшись, сказал Александр.
«А еще, ко всему прочему, человек с уголовной судимостью», - мысленно добавила София.
- Ну и что, что государственная преступница, государство, значит, такое, раз нас преступниками считает, - сказала девушка, - Я же не уголовница какая-нибудь, чтобы полицию не любить.
«Да, я не уголовница, не уголовница и все тут», - твердо сказала про себя София, хотя что-то в глубине души подсказывало девушке обратное, что она уже девять месяцев, как та, кем себя отказывается считать, - «Это Аленушка – пропащий человек, а я – не уголовница».
- Ну ладно, спор наш глупый, но ты была права. Нельзя нам вместе по улицам ходить, как бы этого не хотелось, - сказал Александр, - Приходи ко мне каждый день, буду тебя ждать.
- Обязательно приду, - пообещала София, - И перед возвращением в Смольный обязательно тебя навещу. Надо же будет попрощаться, кто знает, на сколько.
- Будем надеяться, что не навсегда, - сказал Александр.
В последующие дни София не раз и не два посещала особняк Емельяновых и вела долгие беседы с Александром. Девушке это доставляло огромную радость, и София чуть ли ни каждый день бегала к любимому. Девушка надеялась, что филер не видел ничего лишнего, чего ему знать не положено, и была права.
Несмотря на то, что София была хоть и под надзором, но с относительной свободой, в голову девушки даже не приходила идея о побеге. Во-первых, она будто смирилась с судьбой и не думала о том, чтобы снова переходить на нелегальное положение. Уж слишком тяжело это было в прошлый раз, быть Кожемякиной Софьей Ивановной. Во-вторых, от всех недавних переживаний, беременности, январского лечения головы травами у девушки будто путались мысли, она не могла думать на тему будущего. Поэтому благополучно отдохнув чуть больше месяца в доме опекуна, девушка в назначенный день вернулась в Смольный.
14 марта. София сидела в своем дортуаре и грустила. Девушке было тяжело от того, что она так долго могла видеть своих детей, а теперь не может их увидеть снова.
«Юленька, Феденька, как же я по вам скучаю», - думала девушка, - «В этом распроклятом Смольном всего с 10 марта, а кажется, будто я год здесь и не была в Москве у Бирюковых и не отдыхала».
Вдруг в голову Софии пришла одна вполне ожидаемая идея – сбежать из института, к детям. Посмотреть, как там они и вернуться.
Девушка быстро оделась и вышла через задний двор. Проворным, вполне привычным движением перелезла через забор, хотя срок беременности был немаленьким и направилась в сторону дома Бирюковых. Но практически сразу возле института Софию взяли под руки двое людей в штатском.
- Я же говорил, что наблюдать надо, и не ошибся, - сказал филер, - Ну что, София Львовна, куда это мы собрались?
- К детям, - ответила девушка, - Сами вы во всем виноваты, отправили меня на месяц к опекуну, растравили душу, я теперь по деткам скучаю.
- Сейчас все то же самое в участке расскажешь, - ответил филер, - Пошли.
В участке вопросы продолжились. София отвечала, что она соскучилась по детям, хотела их навестить, но не удалось – ее сразу же заметили филеры.
В объяснительной девушка повторила все то же самое.
«И что теперь будет?» - подумала София, - «А, будь что будет, все равно, надоело уже. Хоть Север, хоть дальше отсидка в Смольном, хоть другие варианты».
София огляделась по сторонам – жандармы что-то тихо обсуждали.
«Мне кости моют», - подумала девушка, - «Знать бы еще, что говорят. Да явно обсуждают, как поступать дальше, в Смольный возвращать или нет».
- Знаете, София Львовна, вот за такое вам бы до выпускного в участке находиться было бы неплохо. – сказал жандарм, - А потом уже ехать в ссылку. Да вот только из-за беременности, боюсь, начальство наше не одобрит такое решение. Поэтому считайте, что вам повезло. Сейчас вас проводят до института.
«Повезло, это ж надо было так сказать», - подумала София, - «Какая разница, где в неволе сидеть, не вижу отличий».
Девушка вернулась в Смольный институт. София неторопливо поднималась по лестнице и думала о том, что от нее ничего теперь не зависит, возят ее постоянно из участка в институт, однако, ничего не меняется. Вдали показалась мадам Пуф. Нетрудно догадаться, что своей отлучкой и возвращением девушка привлекла внимание своей классной дамы.
«Сейчас спрашивать меня начнет», - подумала София, - «Как же она мне надоела уже».
И действительно, девушка не ошиблась. Мадам Пуф спросила ее, где она пропадала так долго.
- Где я была? – удивленно переспросила девушка свою классную даму, - А где я могла быть? В участке была. Только хотела к детям сбежать, как взяли филеры меня под белы рученьки и в участок повезли. Продержали пару часиков, поговорили, что я разбиваю мифы об институтках, что они удивляются, как меня здесь терпят, что было бы лучше мне до выпускного посидеть в участке, да вот не даст никто на это разрешения.
«Вот бы сейчас с Катюхой что-нибудь Анютке учудить», - подумала девушка, - «Но Катя теперь у нас приличная, не будет ничего этакого творить… Сама удивляюсь, как такое может быть, Катюха – и не хулиганка, почти парфетка. Как будто подменили ее на фабрике. А одна я тоже не буду ничего устраивать, нет желания. Разве что матом нашей любимой Анютке сказать, чтобы не лезла ко мне с расспросами, и без нее тошно?».