III
Необходимость установления единой закономерности явлений социальной жизни, как условие самой возможности социологического познания, высшего синтеза социальных явлений, далеко ещё недостаточно проникло в сознание социологов. Если не считать органических теорий общества, рассматривающих последнее как организм и наиболее блестящего представителя имеющих в Спенсере (полагаю, что для настоящего времени с ними можно уже не считаться) [52], единственным учением, фактически вводящим социальные явления в систему научного опыта и удовлетворяющим основным требованиям социологического познания, является так называемое материалистическое понимание истории Маркса и Энгельса. Если социология будущего и отвергнет в целом или в деталях это учение, тем не менее она во всяком случае будет отправляться в своих построениях от этого последнего, ибо оно есть та дверь, через которую наука проникла в новую область научного опыта. Пишущий эти строки думает, кроме того, что не только формально, но и по содержанию своему развитие социальной науки тесно связано с развитием социального материализма и будет дальнейшим выяснением и точнейшим формулированием его основного принципа. Доктрина эта, следует признать, ещё не закончена, вернее сказать, её развитие находится в самом начале, в соответствии с необъятностью того поля социального опыта, которое предстоит ей обработать, и её сравнительной молодостью. Но и в своём теперешнем виде она проливает яркий свет на историю человечества, его современную борьбу и вероятное будущее.
Принцип социального материализма по существу своему тот же самый, который лежит и в основе теории Дарвина, что характеризует материализм, как современное учение, стоящее в связи с величайшими идеями века.
Основная особенность учения Дарвина в том, что, отвергнув учение о происхождении видов, как результате особого творческого акта, он объяснил его трансформацией одного вида в другой, совершающейся под влиянием борьбы за существование, при посредстве так называемого естественного отбора. Необходимость борьбы за жизнь заставляет вид изменяться соответственно условиям, удерживать и развивать одни качества и устранять другие. Центральным понятием биологии, истории видов, Дарвин сделал понятие борьбы за существование. Это, а не другое понятие является центральным понятием и социального материализма, чем устанавливается непосредственная связь между биологией и социологией.
Выше было уже замечено, что человек борется за своё существование общественно, и формой этой борьбы является социальный способ производства. Социальное хозяйство развивается по свойственным ему тенденциям; один общественный способ производства с необходимостью сменяется другим. Но общественная жизнь человека не исчерпывается борьбой за существование, не сводится к одной экономической деятельности, она имеет много сторон, непосредственно с производством совсем не связанных. Субъективно в этих–то сторонах для многих и заключается радость жизни или, по крайней мере, её смысл. В каком же отношении к борьбе за существование, т. е., к социальному хозяйству, находятся эти стороны?
Ответ на этот вопрос и является характерным для социального дарвинизма, каким по праву может называться социальный материализм. Изменение всех этих сторон общественной жизни он ставит в причинную зависимость от борьбы за жизнь, от изменений социального способа производства. Как закон естественного отбора устраняет те свойства вида, которые невыгодны в борьбе за существование, и усиливает те, которые выгодны, так и все стороны социальной жизни должны известным образом приспособляться к данному способу производства, ему соответствовать.
Итак, самая общая формула социального материализма приблизительно такова: если рассматривать социальный процесс в целом, то изменения социального способа производства влекут за собой изменения и всех других сторон социальной жизни, не наоборот, причем эти изменения совершаются в том направлении, в котором этому благоприятствует, даёт простор или требует новый социальный способ производства.
Обратимся теперь к устранению некоторых недоразумений, возникавших со поводу рассматриваемой доктрины, причем этим путем выяснятся её дальнейшие черты.
Самым вульгарным возражением против экономического объяснения истории является то, что он во всем видит одно «экономическое», в разной лишь степени замаскированное, причем некоторые видят даже попытку объяснить всю историю узко эгоистическим хозяйственным расчетом. Такое объяснение, если бы даже было возможно, не имело бы ничего общего с социальным материализмом и потому для доказательства или опровержения доктрины было бы вполне индифферентно.
52
Заслугой органических теорий общества, не оцененной в русской литературе, было то, что в них с чрезвычайной яркостью выступала идея закономерного развития общества, не зависящего от субъективных идеалов того или иного социолога, хотя формула этого развития была, конечно, неправильна. Неудивительно, что наиболее резкую критику теория Спенсера в своё время встретила со стороны г. Михайловского, главы субъективной социологической школы.