Вот здесь–то и есть взаимодействие, — говорят мне противники социологического монизма. Значит и вы признаете взаимодействие общей социальной закономерности с одной стороны, — пусть даже она, действительно, лежит в закономерности хозяйства, — и специально юридической закономерности. «Взаимодействие» между общей и специальной закономерностью и потому будто бы относительная самостоятельность отдельных сторон социальной жизни играет роль главного козыря в аргументации противников монизма, хотя, конечно не в такой простой и ясной, а более запутанной форме. Этот аргумент основывается на простом гносеологическом недоразумении. Закономерность есть способ координировать известным образом ряды представлений. Предположим теперь, что у вас есть координация представлений «общественная жизнь», координация состоит из ряда представлений, — говоря грубо — хозяйство, право, наука и т. д., поставленных во взаимную связь. Связь эта является социологической закономерностью, которая гласит, что закономерность социальных явлений есть закономерность явлений экономических. Естественно. что представления, входящие как познавательный материал в состав понятия социальной жизни, отличаются высокой степенью абстракции, необходимой для того чтобы возможно было в одном понятии охватить всю социальную жизнь. Это может быть печально, понятие — это Nothbehelf, вспомогательное средство нашего разума, вставленного в необходимость ориентироваться в слишком большом круге явлений, но это факт, с которым наперед мирится всякий, приступающий к изучению социологии. Чтобы обозреть картину всего города, нужно подняться очень высоко, и, хотя видны лишь общие контуры, подробности сливаются в тумане, зато видно взаимное отношение частей города. Если вы хотите рассмотреть отдельную часть города, вы спуститесь, конечно, ниже; вы увидите здесь много подробностей, которых не видели сверху, но связь этой части города с остальными для вас будет уже не ясна: вы видите один и тот же предмет (или, лучше сказать, его часть), но совсем иначе, чем в первый раз. Вы сделаете оба раза различные выводы об одном и том же предмете, и однако и тот, и другой вывод будут правильны, они между собой не конкурируют, ибо они лежат в разных логических плоскостях.
Вот почему возможно утверждать, что существует общая социологическая закономерность, которая отрицает самостоятельную закономерность, и наряду с этим существует специальная юридическая закономерность, причем нет никакого противоречия между этими утверждениями, и не происходит никакого «взаимодействия» между обоими видами закономерности. Кажущееся противоречие устраняется, таким образом, выяснением смысла, в котором делаются противоречащие утверждения. Общая и специальная закономерность установляется при разных условиях познания [63].
Но я сделаю удовольствие сторонникам взаимодействия и признаю взаимодействие (или, лучше сказать, совокупное действие) общей и специальной закономерности там, где оно действительно имеет место, и именно не в сфере познания, логической системы, а в жизни, в душе познающего субъекта. Ибо, поскольку таковому субъекту приходится быть не только зрителем, но и актером, не только рассуждать о жизни, но и жить, он должен пользоваться совместными указаниями наук, установляющих как общую, так и специальную закономерность. Первая даёт ему общие, руководящие точки зрения, вторая ориентирует его в круге тех специальных явлений, среди которых он должен работать. Чтобы достигнуть конкретного, которым является жизнь, нужно спуститься с верхних этажей абстракции к специальному знанию. Но направление и отдаленная цель пути видны только сверху…
4) Иван Карамазов
(в романе Достоевского «Братья Карамазовы») как философский тип.
Милостивые государыни и государи!
Иван Карамазов, сидя в скверном трактире, говорит своему брату Алёше: «русские мальчики как до сих пор орудуют. Иные, то есть? Вот, например, здешний вонючий трактир, вот они и сходятся, засели в угол. Всю жизнь прежде не знали друг друга, а выйдут из трактира, сорок лет опять не будут знать друг друга, ну и что же, о чем они будут рассуждать, пока поймали минутку в трактире–то? О мировых вопросах, не иначе: есть ли Бог, есть ли бессмертие? А которые в Бога не веруют, ну, те о социализме и об анархизме заговорят, о переделке всего человечества по новому штату, так ведь это один же чёрт выйдет, все те же вопросы, только с другого конца. И множество, множество самых оригинальных русских мальчиков только и делают, что о вековечных вопросах говорят у нас в наше время. Разве не так?» — «Да, — настоящим русским вопросы о том: есть ли Бог и есть ли бессмертие, или, как вот ты говоришь, вопросы с другого конца, конечно. первые вопросы и, прежде всего, да так и надо», — ответил ему на это Алеша.
63
Сказанное имеет силу, конечно, не только относительно юридической, но и всякой другой специальной закономерности.
64
Читана в Киеве; 21 ноября 1991 г. Напечатана в «Вопросах Философии и Психологии» 1902, кн. I.